– А Толю Грибка я обязательно к вам направлю. Из него стихи льются, как из рога изобилия. Век благодарить будете, задушевный он человек и стихи у него тоже замечательные о животных и природе. Вот увидите, растрогают вас до слез, как Максима Горького есенинские стихи о собаке и щенках …
– Что, и Грибок в городе!? – словно пораженный ударом молнии, воскликнул Ксенофонт Петрович и решительно возвратился к редакторскому столу. – Аристарх Платонович, голубчик, умоляю вас, подпишите приказ, ухожу в отпуск без содержания. Изведут они меня своими опусами. Вы даже не представляете, что это за динозавры.
МАЛИНОВЫЙ ПИДЖАК
Решила Дуня‚ блондинка сорока пяти лет от роду, справить себе к празднику обнову, чтобы было в чем и себя показать, и на других поглазеть. Некогда купленные еще в эпоху социализма добротные вещи обветшали, потерлись и вышли из моды, а дорогие меха – воротники, манто и шапки из песца, соболя и норки вместе с нафталином прожорливая моль слопала и не подавилась. У нее обнаружился стойкий иммунитет к лаванде, шалфею и другим эфироносам, и даже к махорке – все с голодухи подметает.
Встряхнула однажды Дуня меха – они и посыпались мелкими ворсинками. Едва удержалась от плача, стиснула свои жемчужные зубки да слезинку горючую обронила.
«Ничто не вечно под Луной, – по-философски рассудила она. – Осталась без гардероба. Не в чем на люди выйти. Супруг Вениамин после двух лет безработицы и нынче едва концы с концами сводит, ржавой хамсой довольствуется. За последние три года ни приличным подарком, ни каким другим сюрпризом не порадовал. Никакой надежды на прогресс и достаток. Когда-то слыл рыцарем, джентльменом, да весь вышел…».
Горестно вздохнула Дуня и направила свои стройные ножки по дорожке на экскурсию в супермаркеты и прочие салоны мод, чтобы поглядеть, где какой товар и почем. Зашла в магазин верхней женской одежды с поставками из Лондона. Взглянула на ценники и дурно стало. Три-четыре месячные зарплаты надо выложить за костюм. Для семейного бюджета и меню – катастрофа. После такой покупки – зубы на полку. Отдышалась, успокоилась и, дабы не подвергать себя стрессу, побрела на вещевой рынок, именуемый в народе барахолкой. За десять шагов до сектора «Секонд-хенд» приметила висящий на плечиках малиновый пиджак с блестящими в лучах солнца пуговицами в два ряда. Прямо на этот блеск и пошла, не сворачивая в сторону. И по мере ее приближения на круглом, словно луна, лице рыжеволосой торговки одеждой расплывалась широкая улыбка.
– Не проходите мимо, выбирайте, что душа пожелает, – жестом пригласила она. – Вещи из-за бугра, добротные. Некоторые даже от фирмы Версаче, Пьера Кардена, Армани, Валентино, почти новые.
– А кто такой Версаче? – прикинулась невежей Дуня.
– Знаменитый портной, – охотно отозвалась продавец. – Он сам этот пиджак шил, все пальцы исколол, бедняжка, чтобы только вам угодить.
– Неужели? Почему тогда эта вещь попала сюда?
– У недорезанных буржуев валюты немерено, куры не клюют. Они долго вещи не носят, чуть надоест, покупают новые, а эти в сбыт, чтобы в шкафах моль не разводить.
– Насчет Версаче и Кардена вы, конечно, преувеличили, – улыбнулась Дуня. – Понимаю, что для рекламы все методы хороши. Но мне все же приглянулся этот малиновый пиджак. А он случайно не из гуманитарной помощи?
– Нет! – с явным неудовольствием отрезала женщина.– Гуманитарку забрасывают в «горячие точки» для беженцев, а у нас, слава Богу, пока еще не стреляют.
– Он часом не мужского покроя? – засомневалась Дуня. – А то куплю сгоряча, и подруги на смех поднимут.
– Что вы такое говорите? Я что – аферистка? – возмутилась рыжеволосая. – Вот видите, на груди выточки и по бокам тоже, чтобы прилегал к талии, а для мужиков шьют прямые, как на колоду. Покупайте, пиджак из самой Англии, а может, Франции, черт их разберет.
– Действительно, выточки, – согласилась Дуня, пристально осмотрев пиджак, и неожиданно озадачила продавца. – А кто его носил?– Да никто и не носил. Может, всего один или два раза примерили, не понравился цвет, фасон. У капиталистов, что с жиру бесятся, много разных причуд. На пиджаке ни одного пятнышка, ни одной затяжки. У меня глаз наметан, третий год челноком работаю, «кравчучки» по рынку таскаю. Он вам подойдет, в самый раз. Мужики глаз не смогут отвести от такой белокурой красотки.
– Меня это не волнует, – ответила Дуня. – Ткань хоть прочная? А то давеча моя соседка Оксана, ко дню рождения подарила своему благоверному черный костюм, купленный по-дешевке. Так всего на пару дней и хватило. Попал под дождь и костюм разлезся, как туалетная бумага. Оказалось, что он сшит для покойника. Пришлось спасать Оксану от именинника, поколотившего ее спьяну.