– Эх, Остап, старшина хренов, не ожидал я от тебя такого фокуса, – упрекнул начальник. – Тебе следовало бы в цирке выступать в роли клоуна, а не служить в милиции. До седых волос дожил, а ума не накопил.
– Виноват, исправлюсь, – потупил взор Брынза и, рассчитывая на благосклонность, пояснил. – Целые дни в банки сижу, как под прицелом автомата. Того и гляди, грабители ворвутся и прикончат. Захотелось снять стресс, напряжение. Дюже потребовалась псих-разрядка за 28 лет безупречной службы.
– Будет тебе псих-разрядка, на стадионе, – твердо сказал Кулешов и слово сдержал. Утром личный состав, за исключением дежуривших, высыпал на стадион «Авангард». Зрелище предстало трагикомическое. Если сыщики, а от них старались не отстать следователи, участковые инспектора, гаишники, бегали, словно угорелые на длинных и коротких дистанциях, усердно подтягивались на перекладине, метали копье и гранаты, метко поражали мишени в стрелковом тире, то «тяжеловесы» из ОВО, в т. ч. и Брынза, после нескольких метров суетного бега переходили на шаг, а то и вовсе заваливались на бок . На перекладине висели боксерскими грушами, тщетно пытаясь подтянуть хотя бы разочек многопудовые тела.
Прослышав, что теперь два-три раза в неделю придется потеть-пыхтеть на стадионе, Остап, скрепя сердце, подал рапорт об уходе на пенсию по выслуге лет.
РЕПУТАЦИЯ
Молодой агроном Харитон, недавно окончивший коммерческий вуз, был озадачен и не на шутку встревожен. Перерыл гору книг, справочников и энциклопедий о болезнях плодово-ягодных культур, потому как учился через пень-колоду, оплачивая валютой зачеты и экзамены. Однако ответ на странное явление не нашел.
Отчаявшись и переступив через гордыню, послал запрос матерому и маститому профессору в сельхозинститут следующего содержания: «Дорогой учитель (действительно дорогой, много берет). Помогите, век благодарен буду. Возможно, что это вас тоже заинтересует, как ученого с мировым именем (польстил, шельма). И далее подробно описал признаки неведомой науке болезни.
Что же произошло, что вывело из равновесия молодого спеца? В сельхозпредприятие Харитон подоспел как раз к уборке винограда. Радуясь щедрому урожаю, он подметил странное явление. Еще давеча сочные гроздья ягод таких сортов, как Кокур, Саперави, Мускат гамбургский и другие, кое-где на лозах оказались усохшими, словно, мумия. Харитон, потирая виски и усердно почесывая затылок и рано облысевшее темя, извелся в гипотезах, похудел, утратил аппетит и интерес к женщинам. Озорные девчата-сборщицы, претендующие на его сердце и руку, подтрунивали: «Спасай, агроном, урожай». Репутация молодого агронома оказалась под угрозой. Тогда он решил, как учил профессор – практик, выпивший не один литр коньяка и съевший не одну собаку, то бишь барашку, понаблюдать за процессом засыхания гроздей. После работы, затаившись в кустах, подвязанных к шпалере, он остался на плантации.
Отпылал ярко-багровый закат, сгустились сумерки. Из дощатой сторожки с вышкой для обозрения бодро вышел сторож Анисим с двумя ведрами в руках. Воровски огляделся по сторонам и юркнул в междурядье к увешанному гроздьями кусту. Харитон украдкой приблизился. Не срывая с лоз гроздей, Анисим принялся выдавливать сок в ведро, словно коровье молоко в подойник, и при этом, явно довольный собою, напевал:
– Хороша водица, будет что напиться.
За этим занятием и застал его обескураженный агроном, выдавив из себя вопрос:
– Что вы, что вы… делаете?
– Лозу облегчаю, – невозмутимо ответил Анисим и с видом знатока-самородка добавил. – По агротехнике так полагается, чтобы уменьшить нагрузку. Это вам, Харитон Иваныч, не щи лаптем хлебать. Вы, поди, борону от культиватора отличить не можете? А я в селе с малых лет землю пашу, грязь месю и знаю, почем фунт лиха. Агроном только моргал, не находя слов для возражения. «Облегчение лоз» кончилось тем, что Анисима, несмотря на его железную аргументацию, убрали из сторожей. Может быть, и сошло бы с рук это «новаторство», но тут некстати его жена Ефросинья растрезвонила на все село, какой, мол, у нее Анисим мудрый и смекалистый. Вздумала она было белье постирать, хватилась машины, а там сусло вовсю бродит. Это ее муженек приспособил стиральную машину «Рига-17» в качестве центрифуги для ускорения процесса брожения виноградного сока. Через сутки вино готово. Вместо воды и кваса хлестали его кружками. И изобретение Анисима мужикам пришлось по душе, да и репутация Харитона была спасена.
МЕЛКАЯ СОШКА
Ярким событием, как об этом сообщали местные газеты, в культурной жизни Амдерма и других городов Севера, был писательский десант. Среди прозаиков и поэтов, выбравшихся из уютных московских квартир для созерцания суровой экзотики, выделялись своей известностью Евгений Евтушенко и Юрий Казаков. Их встречи с нефтеразведчиками и с местными аборигенами, о которых мне поведал журналист Александр Прибеженко, работавший в ту пору буровиком в экспедиции, были эмоционально бурными, произвели настоящий фурор в суровом краю.