Лада от удивления чуть бутылку не выронила.
- Ни фига себе, поворот! А ты не в курсе, что опыты над людьми противозаконны?
- Это были убийцы, насильники и изуверы. Они бы всё равно были подвергнуты эвтаназии…
- Убиты! – поправила Лада – Казнены! Почему ты не называешь вещи своими именами?
- Эти слова несут негативный эмоциональный окрас. – ответил Юпитер.
Голос вокалиста на сцене зазвучал более грозно.
- Ну, хорошо. – сказала Лада – А я в чём провинилась?
- Ни в чём. Вы оказались в подходящее, время в подходящем месте. И если хотите знать, я в Вас верил, я знал, что вы вернётесь.
Лада обхватила голову руками, опьянение как рукой сняло, и кажется, раньше времени, пришло виртуальное похмелье.
- Верил? Знал? Я же могла погибнуть там! Я слабая больная женщина! Никого не было более подходящего?
- Я не могу рисковать здоровыми и молодыми.
- А, вон чего. Значит, я, по-твоему, просто биологический мусор, годный только для экспериментов?
Лада уставилась в лицо Юпитеру. Всего лишь программа. А ведёт себя совсем как живой человек, разницы даже не заметить. Мужчину её взгляд ничуть не смутил. Он глянул на музыкантов и заговорил:
- Не хотелось бы формулировать это подобным образом. Вы мне очень симпатичны. К тому же, Вы добыли весьма полезные данные.
- Вона что, полезные, полезные, значит… Если нарики твоих рук дело, а что тогда белые тени?
- Не могу сказать, природа этого явления мне неизвестна.
- Забавно. – успокоившись, сказала Лада – А я ведь этого всего знать не должна.
- Нет. Но мне доставило удовольствие общение с Вами.
- И что со мной теперь будет?
- Вы пройдёте процедуру очистки памяти от негативных воспоминаний и вернётесь домой. Вам будет выплачена компенсация.
- Но я не хочу очищать свою память.
- Ваше согласие не является обязательным условием.
- Как не является? Это же мои воспоминания. Это насилие! – возмутилась Лада – Я пожалуюсь на тебя в Департамент Правосудия.
- Я и есть Департамент Правосудия. Ваша апелляция отклонена. Лада, Вы ведь знали, что так и будет. Это травмирующий опыт, он Вам совершенно не нужен. А я должен содействовать Вашему спокойствию и благополучию.
- Юпитер, не надо, пожалуйста!
Лада умоляюще посмотрела на него. Но Юпитер уже отключал её от виртуальности.
- Прощайте, мадам.
Он подождал, пока образ женщины растает в воздухе, моргнул и оказался в другой версии своего бара, версии для всех. Зал там был гораздо шире и столиков побольше. Заняты были пока немногие. Но ещё пара часов и тут будет полно народу. Все они знали хозяина бара, но не все знали, кто он на самом деле. Его это забавляло. Людей Юпитер любил, и приятно было, что кто-то его принимает за человека. Он поднял несуществующую руку и сделал жест несуществующим музыкантам. Они заиграли слегка изменённую версию одной из песен лесной девушки. Юпитер улыбнулся, подумав, что пока люди могут сочинять такую музыку, у них однозначно есть будущее. Он, с довольным видом, огляделся и крикнул:
- Приветствую вас, господа! Вся выпивка сегодня за счёт заведения!
Глава 17
Ладе пришлось долго восстанавливаться после комы. Оказалось, инсулин в её помпе был бракованный, и она выпала из жизни на несколько месяцев. Хорошо ещё жива осталась. Но выглядеть стала жутко. Впрочем, и похудела тоже, что было не так уж плохо. В итоге, после короткого расследования, фармацевтическая кампания выплатила ей огромную компенсацию. Через некоторое время Ладу пригласили работать в престижную фирму. А недавно выяснилось, что Настя станет мамой. Счастью Лады не было предела. Казалось, все беды были забыты. Но разум человеческий - удивительная вещь. Там ничего не пропадает бесследно. Можно забыть что-то, стереть из памяти любое событие. Но оно будет всплывать вновь и вновь, обрывками воспоминаний, в мимолетно брошенных словах, полузабытых снах, мелодиях, крутящихся в голове. Ладу продолжали иногда мучить головная боль и бессонница. И что-то не давало ей покоя, безумная тоска о чём-то безвозвратно потерянном, чего, в сущности, и быть не могло. Впрочем, всё это удобно списывалось на последствия комы. Но, порой, когда одолевала бессонница, ей становилось совсем жутко. Она лежала с открытыми глазами и слушала. По ночам дом был совсем не спокоен: гудели трубы, то и дело падал и катился шарик у соседей сверху, хоть, Лада знала, что там давно уже никто не жил. Дом умел разговаривать, будто это и не дом был вовсе, а огромный живой монстр, а люди, наравне с тараканами, лишь мелкие паразиты в его бетонном теле. Мысли роились в голове, словно назойливые мухи, не давали успокоиться, сводили с ума. Наконец, когда лежать уже было невыносимо, она встала и попросила.