Мой дядя хранил журнал скачек со всех многочисленных скачек, которые он посещал. Он часто читал книги из своей коллекции, которую любил называть «Книгами мудрости» или, иногда, «Книгами скорбных песнопений», но был неаккуратным человеком и никогда не приводил свою коллекцию в порядок. Некоторые книги хранились в коробках из-под обуви в его шкафу, другие – в картонных коробках под кроватью. Однажды, через несколько месяцев после переезда в бунгало, его младшая сестра решила навести порядок.
в бунгало брата, пока он был на работе, забрал и сжег большую часть коробок вместе с их содержимым.
Женщина, упомянутая в предыдущем предложении, ещё несколько раз будет упоминаться в этом произведении под названием «моя младшая тётя» . Она была на четыре года старше моего младшего дяди и младшей из его сестёр. Когда я был зачат, ей шёл двадцать третий год. За четыре месяца до моего зачатия она стала послушницей монашеского ордена, основанного в Ирландии.
В течение года до моего зачатия мои родители, предположительно, ухаживали друг за другом, а затем поженились, провели медовый месяц и обустроили совместный дом, хотя я так и не узнал точно, где и когда они осуществили эти начинания. В том же году в отдалённом католическом приходе на берегу Южного океана, где моя младшая тётя с братьями и сёстрами каждое воскресенье посещала церковь, состоялась так называемая миссия. Так называемая миссия проводилась каждый третий или четвёртый год во многих приходах Католической Церкви, начиная с задолго до моего рождения и по крайней мере до моего двадцатилетия, когда я перестал интересоваться подобными вопросами. Так называемая миссия обычно проводилась в течение двух недель двумя священниками из того или иного из трёх или четырёх монашеских орденов, чьей особой работой было проведение миссий. Два священника готовились к миссии несколько недель, молясь и заглядывая в свои сердца в поисках наставлений, а также делая заметки для многочисленных проповедей, которые им предстояло произнести в течение двух недель миссии. Целью миссии было возродить веру и религиозный пыл прихожан, которые, как предполагалось, охладели и угасли за предыдущие несколько лет. В течение двух недель миссии каждый вечер в приходской церкви служились проповедь и молебен. Каждый день два священника посещали дома по всему приходу и призывали людей посещать молебны и тем самым возрождать свою веру.
Моя младшая тётя никогда не была бы равнодушной или беспечной в вопросах религии. Судя по всему, за год до моего зачатия её обычный религиозный пыл стремительно разросся.
Через некоторое время после того, как миссия была проведена в её приходе, она, по-видимому, решила, что у неё есть так называемое религиозное призвание. Затем она подала заявление на вступление в орден монахинь-учителей. У неё не было никакой надежды получить педагогическое образование, учитывая, что она бросила школу в четырнадцать лет и после этого работала уборщицей на молочной ферме своего отца. Однако орден, в который подала заявление моя младшая тётя, включал не только монахинь-учителей, но и так называемых мирянок. Мирянки проходили то же самое духовное обучение, что и монахини-учители, и принимали те же обеты, что и монахини-учители. Но в то время как монахини-учители работали по совместительству в школах учителями, монахини-мирянки в основном были ограничены своими монастырями, где они готовили, мыли посуду, стирали и, как правило, вели хозяйство для своих сестёр-учительниц.
Если бы я сейчас встал из-за стола, за которым я сижу и пишу эти слова, и если бы я вышел из этого дома и поднялся по подъездной дорожке на улицу перед домом, и если бы я посмотрел на юг, я бы увидел вдали, на самом высоком холме в этом районе, самое большое здание в этом районе ничем не примечательных пригородов. Здание сейчас служит так называемым центром для так называемых пожилых людей, но когда моя жена и я впервые приехали в этот район сорок лет назад, и в течение нескольких лет после этого, здание было монастырем, в котором жили многочисленные монахини-учительницы и послушницы и, вероятно, несколько монахинь-мирянок. Здание трехэтажное, и люди, смотрящие из определенных окон на самом верхнем этаже, видели бы за самыми дальними пригородами в основном ровную травянистую сельскую местность к северо-западу от Мельбурна с лесистыми склонами горы Маседон вдали. Если бы моя младшая тетя выглянула из одного или другого окна третьего этажа в течение года или чаще, пока она жила в этом здании как послушница, она бы увидела гораздо больше, чем я надеялся увидеть, если бы только я мог