За шесть месяцев до моего спешного визита к дяде я начал проводить вечера пятницы и субботы с молодым человеком и девушкой в их съёмной квартире на первом этаже четырёхэтажного дома в пешей доступности от центрального делового района Мельбурна. В остальные вечера каждой недели я продолжал пытаться писать стихи или прозу в своём съёмном бунгало на заднем дворе дома, расположенного на расстоянии нескольких пригородов от четырёхэтажного дома, но у меня больше не было сил продолжать писать каждый вечер недели. Почти каждый вечер пятницы и субботы в квартиру на первом этаже заходили ещё несколько молодых людей. Иногда кто-то из них приводил с собой девушку, но большинство приходили одни, принося несколько бутылок пива. Молодые люди оставались в квартире примерно до полуночи, разговаривая с двумя жильцами, а иногда и смотря телевизор. Иногда вечером все люди, находившиеся в квартире, отправлялись в путь незадолго до полуночи, чтобы пройти через парк позади четырехэтажного здания к кинотеатру, который был одним из первых кинотеатров в Мельбурне, показывавших так называемый полуночный фильм.
Кино. Я пошёл с другими молодыми людьми в кино, хотя всегда засыпал вскоре после начала сеанса.
Молодой человек и молодая женщина, жившие в квартире на первом этаже, не были женаты. Ни я, ни кто-либо из молодых людей, посещавших квартиру, не знали других молодых людей, живших вместе, не вступая в брак. Даже молодые люди, жившие в квартире, не знали других молодых людей, не состоящих в браке, которые жили вместе. (Читателю уже известно, что эти вымышленные события, как сообщается, произошли в начале 1960-х годов.) Молодые люди, посещавшие квартиру, завидовали молодому человеку, жившему там, но сам молодой человек часто казался недовольным.
За несколько месяцев до того, как я начал посещать эту квартиру, молодая женщина, проживавшая там, покинула её и переехала в другое место. Она покинула квартиру после того, как проживавший там молодой человек избил её. Одним из условий её возвращения в квартиру было то, что проживавший там молодой человек должен был временно обратиться к психиатру.
Часто, когда я приходил к нему в квартиру, молодой человек рассказывал мне и другим посетителям о своей, как он её называл, группе. Это была группа из пяти-шести мужчин разного возраста, которые встречались по воскресеньям утром в доме врача общей практики, изучавшего психиатрию. Молодой человек говорил так, словно каждый из нас, слушающих его, должен был присоединиться к его или подобной группе, чтобы справиться с его многочисленными проблемами.
Где-то на четвёртом месяце после того, как я начал посещать квартиру на первом этаже, я обратился к терапевту, упомянутому в предыдущем абзаце. Я сказал ему, что хожу в квартиру на первом этаже по пятницам и субботам, но каждый второй вечер провожу в одиночестве, пытаясь писать стихи и прозу. Я также сказал ему, что в последнее время, кажется, теряю силы, необходимые для того, чтобы писать стихи и прозу; что теперь мне приходится выпивать несколько бутылок пива, прежде чем я начинаю чувствовать необходимые силы для того, чтобы попытаться писать. Врач, так сказать, прописал мне таблетки, которые, по его словам, будут мне более полезны.
чем пиво. Таблетки заставляли меня спать в те часы, когда я бы пил пиво и пытался писать стихи и прозу, но я продолжал принимать таблетки и консультировался с врачом, если можно так выразиться. На третьей консультации он сказал, что я готов присоединиться к его воскресной утренней группе.
Большинство молодых людей в группе, похоже, были бывшими алкоголиками, но молодой человек, живший в той же квартире, рассказал мне в частном порядке, что у некоторых из них были, как он выразился, серьёзные сексуальные проблемы. Я ожидал, что участники группы будут постоянно задавать друг другу вопросы и оспаривать их, но большую часть времени, проведённого вместе, они лишь болтали. Доктор, если можно так выразиться, сидел с группой, но, похоже, придерживался политики молчания, пока ему не зададут прямой вопрос. Только один мужчина в группе использовал, так сказать, специальные термины. Этот мужчина утверждал, что прочитал много книг автора, которого он фамильярно называл Фрейдом.
На первом занятии мне задали мало вопросов, но в начале второго мужчина, употреблявший специальные термины, спросил, есть ли у меня девушка. Узнав, что у меня нет девушки, он спросил, какие усилия я прилагаю для её обретения. Я ответил, что сейчас таких усилий не прилагаю; что всё свободное время я трачу на то, чтобы писать стихи и прозу; что те немногие молодые женщины, с которыми я встречался, не интересовались ни поэзией, ни прозой; что мой уединённый образ жизни может быть более полезен мне как писателю, чем если бы я обзавёлся девушкой или женой. Затем мужчина использовал множество специальных терминов. Я понял, что он говорит мне, что мои попытки писать стихи и прозу – это всего лишь попытки найти воображаемую девушку или жену. По поведению остальных мужчин в группе я понял, что они согласны с мужчиной, употребляющим специальные термины, хотя большинство из них не владеют ими.