длинное платье из серебристой ткани и шуршание платья по белому мраморному полу. Услышав имя «Агрессор», он увидел серо-коричневый склон крутого железнодорожного полотна, мокрый от дождя. Позже, в молодости, часто посещая скачки, он сохранил интерес к кличкам лошадей и радовался успехам лошадей с кличками, которые звучали хорошо или несли в себе богатую образность. Позже он не мог представить себе зелёное сукно на полу под слуховым окном, не услышав в голове одно или несколько имён, подходящих для скаковой лошади. Поэтому, услышав эти имена, он часто отказывался от того, чтобы моделисты строили белые ограждения и приводили в движение скользящих лошадей и кукол-жокеев. Звучание того или иного имени в его сознании часто обозначало не просто раскрашенную игрушку и даже не настоящую, напрягающуюся, уставившуюся скаковую лошадь, а сгусток того, что он мог бы назвать сжатым ментальным образом или, используя это слово в сугубо его собственном смысле, смыслом. И когда он ощутил присутствие в своём сознании подобного смысла, ему захотелось не смотреть на скользящих по зелёному сукну фигурных лошадей, а пойти, казалось бы, в противоположном направлении: поискать, если возможно, за мысленным пейзажем дальнейшие декорации, которые там должны были быть: дальнейшие ипподромы и лошадей, которые там скакали, с именами, которые он уже слышал в своём воображении. Но для таких поисков ему понадобятся бумага, ручки, письменные принадлежности. Мысленно он вернулся к своему столу среди книжных полок. Чердачные помещения пока пустовали. Если бы к нему на какое-то время заглянул молодой человек или высококлассная девушка по вызову, он, возможно, снова почувствовал бы то же смущение, которое порой испытывал, признаваясь, что большую часть свободного времени проводит за столом и пишет о жизни невидимых персонажей в невидимых местах, но зато ему не придётся объяснять, почему он в последнее время обратился к состязаниям невидимых лошадей и жокеев на невидимых ипподромах.
Если бы у главного героя были свои любимчики среди невидимых скаковых лошадей, один из них носил бы имя Король-в-Озере.
На ум пришёл бы образ человека, лежащего на дне озера с чистой водой. Возможно, этот человек был мёртв или просто спал.
За десять лет до того, как подобный человек в подобии озера впервые явился главному герою, он часто читал стихотворение «Забытый водяной» Мэтью Арнольда. Впоследствии, всякий раз, когда он вспоминал, что читал это стихотворение, он вспоминал кажущийся звук колоколов, падающих вниз по воде, и кажущийся вид некоего здания по соседству с озером. Здание было из белых досок с башней, на которой качались оранжево-золотые колокола. Пока он, казалось, слышал под водой звук кажущихся колоколов, главный герой видел образ вида, который мог бы явиться человеку, лежащему на дне озера с чистой водой. В центре вида находилась зона бледно-голубого неба. По обе стороны от этой зоны тянулась узкая полоса тёмно-зелёного цвета. Каждая полоса была частью берега озера, где росли трава и заросли камыша. Если бы главный герой когда-нибудь захотел придумать набор невидимых гоночных цветов для коня по кличке Король-в-Озере, то ему наверняка пришли бы в голову цвета бледно-голубой и темно-зеленый.
Невидимый ипподром, как и видимый, мог быть лишь деталью на переднем плане далеко простирающегося невидимого ландшафта. Главный герой мог бы предположить, что не способен постичь истинные масштабы такого ландшафта или сложность его деталей, если бы не понял с самого начала, что ландшафт существует лишь в потенциале; он был зашифрован в том, что ему ещё предстояло прочитать или написать в своих апартаментах на втором этаже многоэтажного здания.
Таким образом, главному герою не требовалось никакой особой способности, чтобы вспомнить такую деталь, как имя владельца скаковой лошади, которая должна была нести бледно-голубой и тёмно-зелёный цвета в одном или нескольких забегах, которые должны были состояться в его, главного героя, со временем в многоэтажном здании. Главному герою просто пришла в голову информация о том, что фамилия упомянутого персонажа — Гласс.
и что инициалы перед его именем в скаковых книгах и справочниках должны быть GG для имен, данных лично Джервейсу Грэму или, возможно, Гэри Гренфеллу. Если бы я мог представить себе главного героя, намеренно выбравшего фамилию для своего главного героя, то я мог бы восхищаться главным героем за его проницательность; за то, что он, по-видимому, осознает схему образов, так сказать, в художественном произведении, в котором он сам является не более чем персонажем. Но персонаж с фамилией Гласс имеет тот же тип существования в сознании главного героя, как этот персонаж имеет в моем собственном сознании. Подобно сотням владельцев, тренеров и жокеев, которые посещают тот или иной невидимый ипподром, персонаж по имени Г. Г. Гласс всегда существовал в потенциальности, ожидая появления своего имени в тексте, подобном этому.