Частная больница, упомянутая в предыдущем абзаце, представляла собой двухэтажное здание в восточном пригороде Мельбурна. Главного героя проводили в небольшую комнату на верхнем этаже. В комнате находились только односпальная кровать, прикроватная тумбочка, шкаф и стул. Шторы на окне были задернуты, чтобы не пропускать послеполуденный свет. На шторах отражались тени от верхних ветвей дерева в огороженном стеной саду рядом со зданием. Главному герою пришлось переодеться в пижаму и лечь в кровать, прежде чем врач-специалист введет ему, главному герою, в кровь отмеренную дозу упомянутого ранее вещества. Вскоре после инъекции главный герой увидел в своем сознании первое из серии красочных образов, которые появлялись у него в течение нескольких часов.
Первое из упомянутых выше изображений состояло из зон красного, синего, жёлтого и зелёного, образующих замысловатые узоры или рисунки. Если бы главный герой узнал очертания людей или предметов среди этих узоров или рисунков, он мог бы предположить, что рассматривает окна и витражи в каком-то гигантском соборе. Вместо этого он предположил, что это были незнакомые детали сущности, которую он привык считать собой, как будто он стоял перед источником света настолько мощного, что тот проецировал на какую-то поверхность рядом сильно увеличенные изображения своего мозга или нервов.
(Несколько дней спустя он вспомнил определенные цветные пятна, которые появились на темной поверхности ковра, где он играл ребенком со своей коллекцией стеклянных шариков. Он часто размещал один за другим полупрозрачные шарики так, чтобы солнечный свет создавал пятно тусклого цвета в тени шарика. После того, как он узнал из прочитанного слово « сущность» , он стал думать, что цветное пятно раскрывает сущность шарика.)
Позже главному герою показалось, что он стоит в углу огороженного стеной сада рядом с двухэтажной больницей, только растения и дорожки были теми же, что он видел в детстве, когда посещал каменный дом, где жили неженатые братья и сестры отца с родителями. Из-под куста в противоположном углу сада какое-то маленькое существо, казалось, подавало ему знаки. То, что он увидел, было серией крошечных вспышек, и всё же впоследствии он использовал слово « мигание» для описания этого зрелища. Он понял, так же, как он, казалось, понимал некоторые вещи в своих снах, что существо под кустом было одним из видов жуков, наводнивших сад вокруг упомянутого выше каменного дома. От сестёр отца он научился называть жуков солдатами. Жуки . Он восхищался надкрыльями жуков, темно-коричневыми с оранжево-желтыми отметинами, но, услышав от своих тетушек, что жуки повреждают многие растения в их саду, он убивал всех жуков, которых видел, и впоследствии заслужил похвалу от своих тетушек, когда рассказывал им, сколько их он убил. Жуков было легко убить, особенно те многочисленные пары, которые двигались менее проворно, потому что были соединены задними лапами. Он искал их, чтобы увеличить свой счет. Только спустя несколько лет он узнал, что эти пары спаривались. Видя сигналы, которые он позже описал как подмигивание , главный герой понимал, что отправитель сигналов делится с ним некими тайными знаниями, хотя он, главный герой, не мог сказать, в чем заключались эти знания; видя упомянутые сигналы, главный герой понимал
также что отправитель сигналов был к нему благосклонен; и вскоре после того, как он впервые заметил эти сигналы, главный герой понял, что отправителем сигналов был Бог – не символ Бога или проявление Бога, а всемогущее существо, к которому он, главный герой, обращался в своих молитвах в ранние годы и часто пытался мысленно обратиться. Бог был не более и не менее как изображением жука с оранжево-жёлтыми отметинами на тёмно-коричневом надкрылье в уголке сада образов в его, главного героя, сознании.
Всё время, пока он лежал в верхней комнате, главный герой пребывал в беззаботном расположении духа. Очутившись в присутствии Бога, главный герой обратился к Богу с бессловесным посланием, которое, казалось, мог передать во сне. Суть послания заключалась в том, что между Богом и главным героем не должно быть никаких обид. Затем мерцание или подмигивание надкрыльев бога-жука прекратилось. Главный герой больше не мог различить ни оранжево-жёлтых отметин, ни каких-либо других деталей в тени под кустом. Он понял, что его вежливо отпустили; что между Богом и ним самим не о чем говорить; что ему следует предоставить Богу заниматься своими делами, пока он, главный герой, продолжает пытаться писать стихи или прозу.