– Ему будет проще простого представить смерть своего шефа как двойное самоубийство на почве любовно-сексуального помешательства, – задумчиво произнесла Ева.
– Пожалуй. Межинов был женат, имел сына… метался между женой и любовницей, не выдержал и… положил конец мукам. Оба выстрела – я больше, чем уверен – произведены из табельного оружия подполковника, на котором остались отпечатки его пальцев. Женщина не оказала никакого сопротивления. Все указывает на то, что по обоюдному согласию Рудольф Петрович застрелил свою возлюбленную, а потом себя. В квартире, правда, легкий беспорядок, но тоже вполне объяснимый. Решив свести счеты с жизнью, люди иногда ведут себя неадекватно. Шкатулку с ядом мы забрали. Деньги? Пачка долларов могла бы удивить сотрудников розыска, если бы отец Карины не был бизнесменом, человеком довольно состоятельным. Он мог давать дочери определенные суммы, которые та откладывала на черный день. Или копила на крутую иномарку, например. Машины у Серебровой не было? Не было. Вот и объяснение!
– Ты уверен, что в металлической коробочке яд? Ведь она не открывается.
– На девяносто девять процентов, – заявил Смирнов. – Один процент я всегда оставляю на превратности бытия и бесконечный набор сюрпризов, которые не устает преподносить нам жизнь. Контейнер с ядовитым порошком и не должен открываться по желанию каждого любопытного. Я разыщу умельца, который справится с этим хитрым устройством, и мы получим прямое доказательство!
– А где Карина брала эти… корешки?
– Мне позвонил эксперт и сказал, что вспомнил еще одно название аконита – «иссык-кульский корень». Думаю, она ездила на Иссык-Куль отдыхать, сочетая приятное с «полезным». И фотография, которую я прихватил, это доказывает. Майор, кстати, проговорился, что Межинов интересовался путевками на знаменитое озеро. Наверное, он собирался провести отпуск с любовницей.
– К сожалению, вышло по-другому, – вздохнула Ева. – Пришлось отправиться в путешествие гораздо более дальнее и долгое…
Она с интересом рассматривала ларец с изображением Анубиса. Сердоликовый глаз бога с шакальей головой жутковато поблескивал, словно подмигивая.
– У меня есть один вопрос, – с сомнением произнес Всеслав. – Откуда Карина могла знать секрет приготовления порошка? Эксперт уверяет, что способ давно и безнадежно утерян. Если верить Ершову, даже Мавра не имела об этом понятия.
– Ну… подсознание – кладезь непознанного. Что-то пробудило скрытую способность – хотя бы книги «из второго ряда». Бывают же дети, которые вдруг начинают играть на фортепиано, как виртуозы? А сколько случаев, когда после травмы или сильного стресса у человека возникают ясновидение, способность понимать несколько языков и даже говорить на них?
– Я предпочитаю реальные факты мистике, – возразил сыщик.
Ева не стала спорить, ее занимало другое.
– Послушай! А что, если Ершов солгал? Если он себя выгораживает?
– Мне так не показалось, – возразил сыщик. – У тебя есть сомнения по поводу Карины? Ты, вижу, письма до дыр зачитала.
– И кое-что осталось загадкой. Например, она пишет о каком-то возлюбленном, и это явно не Рудольф Межинов – потому что когда она была еще девочкой, тот человек являлся уже взрослым мужчиной. Сколько лет было покойному подполковнику?
– На вид не больше тридцати пяти.
– А Карине?
– По документам – исполнилось тридцать два года. Но это же не простая женщина, а жрица Гулы! – ехидно заметил Всеслав. – Собака-оборотень! Пришелица из магического мира. Разве у нее есть возраст?
Однако Ева, вопреки ожиданию, восприняла его реплику совершенно серьезно.
– Этот тайный женский культ, связанный со звездой Сириус из Большого Пса, не имеет начала, – заявила она. – Я имею в виду, его древность превосходит наши знания о развитии цивилизаций. Наука еще не докопалась до мистического источника.
– И не докопается, смею тебя уверить, дорогая! – ухмыльнулся Смирнов. – Речь идет о банальном отравлении растительным ядом, изготовленным эксклюзивным методом. Только и всего. Остальное – приемы черной магии и письма – не более чем навороты, которыми сия… хм… непростая дама обставляла свои поступки, включая убийства. Она так развлекалась! При ее от природы эксцентричном воображении начиталась книг, как ты говоришь, вот «сдвиг» и пошел. Еще следует учесть дурную наследственность: мамаша ее, Мавра Ильинична, судя по всему, тоже была с вывихом. Не будешь же ты утверждать, что Карина Сереброва – воплощенная Локуста, настоящая жрица некоего таинственного культа, которая…
– Но откуда она узнала секрет приготовления яда? Чтобы какие-то вещи всплыли из подсознания, они должны там быть! Ни Локуста, ни Карина не являются ее истинными именами, – запальчиво перебила Ева. – Тебе не удастся свести все к обычной уголовщине.
– Почему же? Дама решила поиграть в киллера-отравителя, имея перед собой исторические примеры. Та же Локуста отправляла на тот свет знатных патрициев, членов императорской семьи Древнего Рима и жила припеваючи. «Дай-ка и я попробую! – решила госпожа Сереброва. – Рисковать, так по-крупному!» Смею тебя уверить, пачка долларов, которую мы нашли в ее квартире, не единственная. Спросишь, как она находила клиентов, то бишь заказчиков? Да проще простого: пользуясь компьютером, Интернетом и электронной почтой. Спрос на такие услуги есть? Есть. Значит, Карине оставалось организовать предложение, что при ее уме не составило большого труда. Кстати… вот, чтобы не быть голословным! – он схватил одно из писем и процитировал: «Мое искусство дает мне все, что я хочу, так было всегда», – разве это не указывает на источник денег? Зарплата в «Анастазиуме», где работала Сереброва, не позволила бы накопить такую сумму и за десять лет. Или вот, послушай: «Я послала в пространство призыв, и на него не замедлили откликнуться. Это великолепное изобретение помогает избежать нужды в личных встречах… дает возможность не оставлять следов». Это она о компьютере, голову даю на отсечение. Именно его дама называет «единственным стоящим изобретением этой цивилизации».
– Вероятнее всего, у нее на работе был компьютер, – кивнула Ева. – Сейчас и салонов полно – пользуйся, сколько душе угодно. Тут ты прав. Как-то она наладила эту связь: киллер – заказчик. А что такое «Анастазиум»?
– Я успел навести кое-какие справки. «Анастазиум» – лечебно-оздоровительный центр, где применяются фитотерапия, гомеопатия и народные средства типа бани, травяных, паровых, ароматических ванн, грязей. Карина по профессии – фармацевт-гомеопат, она приготавливала смеси из трав и прочее. Думаю, там же, пользуясь необходимым оборудованием, новоявленная Локуста делала отраву из корешков голубого лютика. Ей ничего не стоило добавить в травяной отвар для бани или паровых ванн немного ядовитого порошка! Я почти уверен: умершие странной смертью женщины так или иначе пользовались ее услугами в «Анастазиуме». То есть она травила их прямо на рабочем месте, если удавалось их туда заманить. Центр дорогой, элитный, богатой клиентуры много, в рекламе почти не нуждается. Предложить, намекнуть, прислать приглашение, отпечатанное на фирменном бланке… и жертва сама придет в расставленные сети. Это частично объясняет отсутствие среди жертв мужчин – Сереброва обслуживала женское отделение «Анастазиума».
Сыщик помолчал, собираясь с мыслями.
– Сначала осуществлялось отравление – причем при попадании яда в организм во время какой-либо процедуры легко было списать возникший приступ дурноты на непредвиденную реакцию, вызванную лечебным воздействием. Гомеопатия, кстати, основывается на том, что болезнь сперва обостряется, а потом идет на убыль. И лишь позже, по прошествии некоторого времени, когда факт посещения «Анастазиума» уже трудно было связать с последующими событиями, шло предупреждение о грядущей смерти. Это был своеобразный психологический толчок, даваемый страху, который гнездится в глубине души. Страх провоцирует продолжительный стресс и работает заодно с ядом, подавляя защитные силы организма. Жертва воображает всякие ужасы, ожидающие ее, и тем вернее себя губит. Воображение – огромная область непознанного, просто Клондайк, – вздохнул Смирнов. – Ну, Мавру, по ее собственному признанию, дочурка при встрече угостила отравленным вином. С Зоей Серебровой, своей мачехой, она могла легко проделать то же самое. Екатерина Руднева… тут стоит подумать. Если мать Гордея Ивановича не посещала фитоцентр, то Карина, видимо, нашла другой способ с ней расправиться. Личная встреча, например. Сереброва разыскивает Рудневу, звонит ей и называется той самой девочкой, которую Руднева, будучи акушеркой в родильном отделении городка Березина, забрала от родной матери и подсунула другим людям. Екатерина Максимовна от этой встречи отказаться не в состоянии. Ей не удалось исповедаться священнослужителям, а потребность грех с души снять – одолевала. И тут сама судьба предоставляет Рудневой случай покаяться, броситься в ноги «несчастному ребенку», все объяснить и вымолить прощение. Карина воспользовалась этим и отомстила: либо пригласила в знак примирения посетить «Анастазиум», либо… подсыпала порошок в то же вино, в угощение. Ясно, что о встрече с Серебровой Екатерина Максимовна никому не рассказывала. И даже потом, когда начались зловещие звонки и угрозы, пожилая женщина не сразу связала одно с другим, а если и догадалась…