— О нет, я не могу об этом думать, это настолько ужасно. Не хочу ничего знать, нет, нет, нет! Простите меня, не могу об этом пока говорить.
— Дамиан, расскажи ей про пророчество, а то она сейчас загонит сама себя. Ира! Боги выбрали тебя, а мы тебе поможем. Ты ни в чем не виновата, а маму твою нужно оттуда вызволять. Главное, чтобы Вильос ничего не понял и не перепрятал ее. Я принесу сейчас тебе кое-что из своих настоек и когда ты успокоишься, мы поговорим, — с этими словами доктор вышел.
— Не рассказывай мне пока ничего. У меня сейчас такой бардак в голове, и новая информация просто не влезет, — прошептала я, глядя на Дамиана.
— Хорошо. Ты просто скажи, как тебе помочь.
— Пока никак. Мне нужно время. Прости меня пожалуйста, тебе такая проблемная жена досталась.
— Не говори глупостей. Я, наоборот, считаю, что мне очень повезло с тобой.
— Ты на меня так смотришь, как будто опасаешься, — горько усмехнулась я и, облокотилась на спинку стула.
— Я не знаю, видел ли Вильос, но, когда ты вскочила и схватила за руку свою маму, у тебя были черные глаза. Белков совсем не было. Это было жутко.
Еще бы они не были черными, когда эта нечисть мной управляла. Я посмотрела на Дамиана и решила рассказать немного правды, хочет помочь, пусть думает как.
— Я думаю, раз после того, что я уже обмолвилась тебе, хуже мне не будет. А если будет, то прости меня, не по моей воле ты станешь вдовцом. Я не знаю, что от меня хотят Боги, но есть еще кое кто, кто хочет найти насильника и пользуется этим телом в свое усмотрение. Она вселяется в меня и управляет им. Так я вышла из лаборатории Эгиля. Ты ведь видел, как я шла? — сказав это я приготовилась к появлению Киры, но ее пока не было, и я поспешила продолжить: — Она запретила мне об этом говорить, но все зашло уже дальше некуда. Температура у меня поднялась на нашей фотосессии, потому что ночью я … нет, этого не скажу… утром, когда ты сидел в кресле и что-то читал я была на алтаре у Чернобога и он забрал у меня двадцать лет жизни. Помнишь, что Норвал сказал про мой возраст? Но и это не всё! Богиня Жива просит восстановить ее храм на озере Эри. Я тебе это все рассказываю, потому что только ты сможешь мне помочь с этим. Не расскажи тебе об этом я даже не представляю, как бы я его восстанавливала. Я только узнав о том, где оно находится и в каком там все состоянии попрощалась со своими отобранными годами.
— Подожди, ты серьёзно сейчас это говоришь или опять надо мной издеваешься? — спросил у меня мой шокированный муж.
— Услышь об этом чуть больше месяца назад, я бы тоже не поверила. У меня еще есть тайна, которую мне точно нельзя говорить, но надеюсь если я выживу, и мы найдем рыжего я смогу тебе ее рассказать. Прости меня, но я сама себе не принадлежу вот уже… — Я посчитала дни, подняв глаза к потолку и снова посмотрев на Дамиана сказала: — Чуть больше месяца. Да, именно с того дня как я «потеряла память».
Дамиан потер лицо руками, было видно, как он обдумывает все что услышал.
— Я могу тебя ненадолго оставить одну? — тихо спросил он и я конечно же кивнула.
Решил сбежать? Я его не осуждаю, сама бы драпанула куда подальше от такой как я. Как только Дамиан вышел из квартиры я взяла кухонное полотенце и подошла к раковине. Как же сильно разболелась голова от этих воспоминаний. Смочив полотенце холодной водой, я приложила его ко лбу. Постояла минут пять возле раковины, выпила стакан воды, затем снова намочила полотенце и вернулась в комнату, подошла к окну задернуть шторы как вдруг ощутила за спиной холод.
— Давай убивай, — прошептала я. — Чего ждешь? — крикнула я и зажмурилась.
— Я теперь не могу тебя трогать. Чернобог запретил, — ответила Кира подозрительно спокойным голосом.
Я повернулась и увидела ее в двух шагах от меня. Она была, как всегда, в своем синем платье, босиком и с распущенными длинными волосами. Я и забыла, как она выглядела раньше, когда была не озлобленной и с нормальным цветом лица. Она грустно на меня смотрела и самое удивительное глаза ее были синие. Такая она меня пугала меньше, но прекрасно помня, что она не человек я интуитивно поспешила отойти от нее подальше. Обогнув ее, я подошла к закрытой двери и взялась за ручку, мне хотелось выбежать из комнаты, но все же нашла в себе смелость и спросила:
— При чем тут твой Чернобог? Может Жива меня от вас бережет?
— И она тоже, — задумчиво ответила она.
— Зачем ты тогда пришла? По воспоминаниям твоей матери она не знает где рыжий. Вильос при ней почти не разговаривал.
— Я видела тоже что и ты. Мама на меня не сердится. Значит только месть меня тут держит.