"Лишь потеряв все, можно обрести свободу", - снова вспоминаю я избитую истину. А если и нечего терять, так и свободен, возможно, ты почти всегда. Я смотрю на людей вокруг, и они заряжают меня позитивом. Я тоже хочу научиться быть свободным, подобно тем же самым индийцам, но боюсь.
В районе двух часов дня я заезжаю за Тиной, и мы едем с ней обратно в город. Мы все время останавливаемся и фотографируемся. Днем с открытой крышей очень жарко. Но мы стараемся держаться. Я специально взял для Тины кепку. Мы едем по дороге, слушаем песни, как бы танцуем и подпеваем. Нам весело. Омрачают нашу поездку лишь смс от ее парня, на которые она все время отвлекается и начинает грустить. Не знаю, будут ли они еще долго вместе, но что-то мне подсказывает, что скоро Тина будет со мной.
Глава 33.1 Самая тонкая грань
Глава 33.1
Самая тонкая грань.
Возможны ли отношения после того, как люди разошлись? Возможно ли снова доверять человеку, когда Доверие было абсолютно растрачено, а один из пары уже почти был с другим человеком?
Видимо, да. Как бы Монако раньше и не старался строить из себя мужика и учить других парней жизни, нашлась такая, которая сломала и его. Раньше он никогда бы не простил. А теперь - просто не видел другого выхода. Он, честно говоря, и не хотел никого и ничего видеть, кроме Нее одной.
Он частенько вспоминал слова одной женщины о том, что тот, кто любит - простит. Это было много лет назад, когда он был еще студентом. Тогда, он заработал свои первые деньги, написав на заказ для одного детского журнала, маленькую пьесу. Был вечер. Он встретился с заказчицей в центре города. Она отдала ему деньги и спросила, почему он был таким грустным. Он сказал, что только недавно разошелся с девушкой.
- Почему же ты ее не вернешь, раз тебе так грустно? - спросила она.
- Как же я могу вернуть ее, раз она уже была с другим?! - возмутился он.
- Неужели, это имеет хоть какое-то значение, если любишь?
- Как я могу быть со своей девушкой после кого-то?
- Если любишь, то простишь все, что угодно, - ответила женщина.
Подросток-максималист вернулся тогда домой и постарался забыть эту фразу. Он попытался забыть ее, как можно скорее, ведь она была ему откровенно противна. Но теперь, спустя многие годы, он снова и снова вспоминал ее. Tempora mutantur, nos et mutantur in illis.
Она не была с Костей. По крайней мере, Она так говорила. Верил ли он Ей? Да. Как бы наивно это не звучало. Он знал Ее очень хорошо и знал Ее отношение к первому сексу. Она слишком уважала себя, чтобы переспать с парнем, не увидев его глубокой заинтересованности в Ней и его уважения. Она могла играть с парнями, но никогда не пересекала эту линию раньше, чем через три-четыре недели общения. Это была одна из Ее черт, за которую он Ее безумно уважал.
Они снова стали жить вместе. Съездили на рынок, где продавали всякую живность. Купили там новых рыбок, завели котенка. Рыбок они выпустили в уже достаточно давно пустовавший аквариум, а котенку завели миски для еды и туалет. Котенок был темно-серого цвета. Он был абсолютно обычным, не породистым. Но для ребят это не имело никакого значения. Ни он, ни Она не делали из этого культа. Ведь какое имеет значение, кого из этих прекрасных пушистых существ ты приютишь и станешь на всю жизнь его другом. Чем обычные дворовые коты хуже породистых? Чаще, они даже живее и веселее. Так случилось и с этим котенком. Он был настоящим сорванцом. Именно поэтому они и выбрали его из кучки маленьких пушистых комочков на базаре. Они очень долго думали над именем и, в конце концов, назвали его Гамлетом.
Через их жизнь, снова яркой вспышкой пробежала светлая полоса. Они все время переписывались в Сети, ждали друг друга дома, готовили ужины. Каждое утро, когда Она уходила на работу, Монако делал вид, что спал. Не успевала Она выйти из парадной, как он уже стоял на балконе с Гамлетом в руках и махал Ей вслед его лапкой. Она улыбалась и махала им в ответ.
Артур съехал. В конце лета. Съехал так, что ребята поссорились. Он должен был предупредить о том, что съедет за месяц, а предупредил за день. Монако и его девушка даже не знали, как на это реагировать. Они сначала стояли и молчали, как вкопанные, потом Она высказала Артуру столько всего, что Ее умению оскорблять удивился даже Монако.