А разве можно было возле Нее удержаться? Казалась, вся их молодость была им дана для того, чтобы наслаждаться друг другом. Будут ли у них когда-то другие такие люди? Будут ли они еще когда-либо в жизни так отдаваться другим? Они не знали и даже не хотели об этом задумываться. Это была их аксиома. Возможно, единственная и последняя в жизни. История любви, которая не требовала никаких доказательств. История, которую даровал своим детям сам Господь Бог.
Придя домой, Монако долго не мог прийти в себя. Он все раздумывал о том, кем была в его жизни Она. Он никогда не был так счастлив ранее. Он на сто процентов был уверен в том, что эту историю и этого человека ему послали свыше. Ведь он так долго просил, так долго ждал. Но он одновременно понимал и то, как больно ему будет падать с той высоты, на которой он сейчас находился. Выживет ли он? Будут ли травмы совместимы с жизнью? Он подпустил Ее так близко. Он запустил Ее внутрь своего сердца и ни за что не хотел выпускать. Но он боялся. Зачем Она была ему дана? Ведь часто то, что ты воспринимаешь как подарок, изначально, в конце концов, оказывается завуалированным наказанием. Может Господь Бог хотел наказать его? Он не знал. Но в тот день, он зашел на свою страницу в Соцсети и статусом написал там цитату из одного из его любимых стихотворений. «И наслаждение, которое убьет...» Этот статус находился там, в течение всего их общения, и, мозолив ему глаза, снова и снова заставлял задумываться о том, кем же Она была в его жизни.
Жена не разговаривала с ним. Она лишь поставила его перед фактом того, что теперь эту ночь она проведет у своей лучшей подруги, и ушла, оставив его ночевать с ребенком.
Честно говоря, он был рад. Он очень хотел побыть с сыном. Побыть один. Он на время, перед сном, положил его возле себя, и они так долго лежали вместе в полумраке светившей в углу соляной лампы. Он гладил ребенку животик и щекотал. Малыш улыбался и дергал ножками.
Монако и близко не мог предположить, что ему придется бросить семью, стать реже видеть своего сына. Ведь впереди было так много планов. Карате. Английский. Он хотел, чтобы его сын, как можно раньше, начал учить с ним язык. Чтобы он никого и ничего не боялся.
Когда сын уснул, он взял его на руки и переложил в маленькую кроватку. Он накрыл его одеялом и вернулся к себе. Не успел он закрыть глаза, как сбоку завибрировал телефон.
Это было смс от его жены.
"Ничего не хочешь рассказать про измену?" - прочитал он.
Монако был очень зол. Наконец-то она заметила! Наконец-то задумалась! Сколько еще нужно было жить под одной крышей соседями, чтобы хоть на секунду задуматься о том, что такое отношение к мужу может вылиться во что-то большее, чем угрозы и предостережения?! Сколько еще должно было пройти времени и сколько еще десятков раз она должна была не целовать его и не обнимать, когда он приходил домой? Сколько раз она должна была отвернуться от него ночью, чтобы, наконец, понять, что терпеть этого бесконечно не будет никто?! Неужели он похож на осла, которому можно говорить, что угодно и вести себя с ним как угодно и не ждать никакой реакции?
"Про какую из?" - не долго думая, набрал он на телефоне и отправил ей.
"Козёл!" - пришло ему в ответ.
Глава 13
Глава 13.
Моя заметка набрала уже больше сотни Лайков. А Она все молчит. Никакой реакции! Молчит и заходит на мой Паблик. Снова и снова! Ни сообщения! Ни смайла! Никакого статуса с намеком!
У Нее сегодня день рождения. Конечно же, мне хотелось бы поздравить Ее, но я не могу. Во-первых, я себе обещал больше не писать и не звонить. Во-вторых, возможно, Она уже давно не одна. И эти поздравления Ей абсолютно не интересны.
Я выхожу из спальни на кухню и пытаюсь найти Артура, как всегда сидящего за компьютером. Однако мой шаблон слегка ломается, когда я обнаруживаю его лежащим на спине и качающим пресс.
- Да, не! - смеюсь я. - Ты на полном серьёзе хочешь пресс так накачать?!
- Ну, да, - тяжело дыша, отвечает мне он. - У меня в среднем, по четыре раза в день получается.
- Я не верю! Ты же печенье все время точишь и шоколад. Как ты пресс сможешь так накачать?!
- Смогу! - настаивает Артур. - Я еще и отжимаюсь. Плечи тоже с грудью пойдут.
- Ну, не знаю... - сажусь я на стул в кухне. - Посмотрим. Сомнительно это все. Многие в зал ходят и до пресса так и не добираются.
- А че там с Тиной? - садится возле меня Артур. - Как прошло?
- Отлично. Она очень классная!
- Да, ладно! Что ж она за классная такая, чтоб тебе понравиться?! Тебе ж, вообще, почти никто не нравится по жизни.