- Ида, это не так, - так же машинально, как прежде он отстранялся от неё - сейчас мужчина протянул ободряюще руку, желая потрепать поникшее плечо. И снова - суть движения достигла их сознания одновременно. Девчонка неуловимо отпрянула, а вот ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отдёрнуть панически ладонь - Харпер и сам понимал, насколько отвратительным выглядело бы это с её точки зрения. И, судя по всему, она оценила то, как он, спокойно пожав плечами, плавно отвёл руку в сторону.
- Э, капитан, не заходи слишком далеко в своих фантазиях! - деланно весело воскликнула, отступая спиной вперёд вглубь тёмного переулка. - Они куда больше правы в своих страхах и ненависти, чем ты - в своей... - она недоговорила, пожав плечами. - Что бы ты там себе не напридумывал. Ты не бери так близко к сердцу это всё, особенно неврозы подчинённых, - девчонка насмешливо сморщила нос и развела руками. - А я... постараюсь, чтобы они поменьше ныли тебе в своих отчётах, так уж и быть.
- Я буду тебе крайне признателен... Ида, - Харпер с нажимом проговорил её имя, вновь отметив, как она вздрогнула, услышав его. Это оказалось даже проще, чем он думал - всего-то напомнить ей, что у неё есть, кроме идентификационного кода, инвентарного номера и позывного - нормальное, человеческое имя.
А, следовательно, она не вещь.
***
Харпер не ошибся в своих страхах и подозрениях - единственное, Ида сумела выдержать все отведённые ей сроки, и «сорвалась» чуть больше чем за месяц до предполагаемого конца. И то, капитан серьёзно подозревал, что причина этого срыва крылась в отношении сослуживцев к девчонке, которая сейчас куда больше напоминала ходячий труп на определённой стадии разложения, чем человека. С ней отказывались работать, едва ли не открыто оскорбляли и демонстративно не замечали, когда она, всё же, объявлялась. Вероятно, и у нормального человека сорвало бы крышу, а что уж говорить об Отравленной, в голове которой щёлкал безжалостный таймер, отсчитывающий минуты, часы и дни до последнего долгого выдоха, за которым не последует вдох.
Харпер видел это не раз, и знал, что будет потом. Он поймал себя на мысли, что тоже считает - только дни. Правда, по иной причине: малодушно, ему совсем не хотелось быть рядом с ней, когда это произойдёт. Он не хотел увидеть это снова - в этом конкретном случае. Ида держалась молодцом, Ида была по-настоящему, чёрт возьми, хороша и всё ещё чудовищно эффективна. «Принтер, штампующий трупы» - так она называла теперь себя, явно забавляясь тем сравнением, что родилось в достопамятном разговоре. Она сократила поголовье преступности до приемлемых тринадцати процентов, и, что характерно, не только физически - многие бандиты просто предпочли свернуть свою деятельность и перенести её не просто в другой город или даже штат, а вовсе перебраться в другую страну, поскольку инсталляции, создаваемые Идой, впечатляли не только сотрудников госбезопасности. В сущности, девчонка устроила чистый воды террор, направленный на выявленные незаконные группировки, и, как ни прискорбно было осознавать, это работало куда лучше, чем суды и общепринятая законная деятельность.
И в один день - точнее, ночь - Ида исчезла.
Перестала отвечать на звонки и вызовы, по адресу её проживания была найдена пустая квартира. Табельное оружие она накануне не сдала - сослалась на ночное задание, а за время службы на департамент интендант к такому привык, так что спокойно выдал ей несколько дополнительных коробков с патронами и ещё один пистолет. Да что интендант - Харпер сам подписал разрешение, потому что задание действительно было. Только Ида на него не явилась.
Поначалу он встревожился, потом разозлился, потом снова забеспокоился. А затем понял, что произошло, и обругал себя последними словами, но только это уже было бесполезно - девушка обыграла его на том поле, которое он считал своим. Он слишком привык, привязался и, в какой-то мере, даже расслабился - настолько она была нормальной и сдержанной, на фоне прочих. Задним умом Харпер как раз и понимал, что ему следовало насторожиться именно из-за этого, но теперь было поздно.
Итогом той ночи стало несколько тяжелораненых и погибших с их стороны бойцов, которые - как и он - слишком привыкли приезжать на всё готовое, а теперь были вынуждены столкнуться с озлобленным и паникующим сопротивлением. Головорезы дрались как крысы, загнанные в угол, и, как эти же звери, в итоге сбежали через канализационные тоннели. Операция провалилась с треском, и во всём обвинили «бешеную суку». Харпер многое мог бы сказать, прокомментировать те эпитеты, которыми награждали Иду на экстренных собраниях и внутренних заседаниях, но он молчал. Потому что, оказывается, никто, кроме него, более не видел в ней человека, и относились к ней ровно так же - как к чудовищу.