Он достает МОЕТ, но я кривлюсь, вызывая у него улыбку.
— Ненавижу шампанское, может там есть мартини?
— Окей, мартини.
Эш достает две бутылки и бокалы.
— Ты клубнику любишь? — он ставит на столик тарелку с ягодами и наливает нам выпить.
Беру одну клубнику и откусываю, а Эш садится напротив и смотрит на меня.
— За знакомство, — он поднимает свой стакан с виски, и мы чокаемся.
Завязывается непринужденный разговор. Эш рассказывает о том, как начал работать моделью, о Берлине и Германии, о своей семье. Он довольно обычный и приятный парень. Нам приносят ужин, и мы продолжаем разговор уже позже, когда наедаемся. Голодной оказалась не только я, хотя Эш сказал, что просто решил поддержать компанию (врунишка).
Мы перемещаемся к панорамному окну. На небе ярко светит луна, но звезд нет; слышится шум города, который никогда не спит так же, как и Нью-Йорк. Эш включает тихо музыку и устраивается рядом.
— Ладно, теперь расскажи, что тебя беспокоило днем, — он смотрит на меня из-под бровей и болтает виски со льдом. — Я слышал о том, что Меган Миллер всегда полностью отдается работе, но сегодня ты точно была мыслями где-то далеко, не в Чикаго и не в студии Шоу.
— От кого слышал? — поднимаю вопросительно бровь.
Эш криво улыбается и ставит стакан, вытягивая одну ногу перед собой.
— Мой агент.
Он явно что-то не договаривает, но копаться в этом я не собираюсь.
— Ты и сейчас кажешься задумчивой, — продолжает Кервел и подпирает голову рукой, не отрывая от меня серых проницательных глаз.
Я смотрю на прозрачную жидкость в своем бокале, и вопрос вырывается прежде, чем я успеваю подумать:
— Ты когда-нибудь влюблялся?
Звучит смешно и как-то по-детски, но Эш серьезно задумался.
— В этом бизнесе мы товар, который покупают. А товар должен быть бездушным. Я всегда себе это напоминаю. Мы в каком-то смысле шлюхи. Ты и я. Только шлюхи торгуют своим телом, получая за это деньги, а мы торгуем лицом и внешностью. Эмоции всегда мешают. Поэтому, — он вздыхает, и уголок губ поднимается. — Я не влюблялся и тебе не советую этого делать. Пока.
Пока. Эш прав. Эмоции мешают, проще носить маску и ничего не чувствовать. А мое сердце пылает и не может быть безразличным, равнодушным, я не знаю, как потушить тот огонь; не знаю, как усмирить бабочек в теле, не знаю, как выкинутьегоиз головы.
Кервел встает и уходит куда-то, но через несколько минут возвращается, подпаливая сигарету.
— Тут разве нет пожарной сигнализации?
Он выдыхает дым, а серые глаза становятся стеклянными.
— Есть. Но в номерах можно курить. Сигнализация не сработает, — он протягивает сигарету. Пару секунд смотрю на нее и принюхиваюсь. Трава. Эш кивает и говорит: — Помогает отвлечься от мыслей. Ты разве не пробовала?
Качаю отрицательно головой, а Кервел понимающе улыбается.
— Ничего сложного. Это как с обычными сигаретами: вдохни и выдохни.
Я с сомнением смотрю на «способ от всех проблем», пару секунд сомневаюсь, и делаю, как он говорит. Рот, горло, легкие наполняет едкий и неприятный дым, а в голове сразу же становится легко, на губах играет ленивая улыбка. Эш забирает «дурь» и затягивается, выдыхая серые клубки.
— Значит, ты влюбилась? — спрашивает он, передавая сигарету.
— Я не знаю, — отвечаю и выпускаю дым из губ. Мне это нравится. Внутри становится спокойно — все волнения и переживания уходят куда-то на второй план. Хороший способ очистить сознание от всего…ненужного.
— Тогда не парься, Меган, — Эш держит сигарету в руках и берет стакан с виски. — Пока что забудь об этом и расслабься.
Я закрываю глаза и откидываю голову на кресло. Да, сейчас мне ни о чем не хочется думать. Совершенно.
— Эй, — рука Эша ползет по моей голой ноге верх. — Иди сюда.
Открываю глаза и затуманено смотрю на него.
— Просто открой рот и вдохни, — тихо говорит Кервел, упираясь одной рукой о кресло. Затягивается и касается моих губ. Я вдыхаю дым и выпускаю его, глядя в серые, почти прозрачные глаза. Взлетаю еще выше… Я чертов мотылек, летящий на огонь… Глупая бабочка, которая хочет обжечь свои крылья…
— Ты часто делаешь это?
— Все это делают, Меган.
Голос Эша окутывает меня, кажется, я в плотном тумане из серого тягучего смога. В коконе из иллюзий, где нет боли. Так хорошо…
— Я представляю себя куклой. Пластиковой. Куклы же не умеют чувствовать. Ты кукла, Меган, и я тоже.
— Мы шлюхи, — бормочу и улыбаюсь, облизывая губы.
— Да, точно, шлюхи, — Эш затягивается и тушит сигарету.
— Обожаю эту песню, — смеюсь и начинаю кружить по комнате, подпевая. — Пусть даже тебя не будет рядом. Я храню воспоминания о тебе, как самую сокровенную тайну. Так сладко было чувствовать тебя внутри*.
Эш берет меня за талию, и мы двигаемся с ним плавно в такт музыке. Я поворачиваюсь к нему и провожу пальцами по накачанному животу, расстегивая рубашку. Она падает на пол, а мы продолжаем танцевать, хотя играет уже другая песня. Замечаю у него над резинкой трусов татуировку.
— Что там написано? — провожу по ней пальцами.
— Встретимся на небесах, — тихо говорит Эш, касаясь губами моей шеи.
— А еще есть? — спрашиваю его, закрывая глаза.
Он перестает целовать и показывает левую руку. С внутренней стороны ниже сгиба тоже надпись.
— Не забывай, кто ты есть, — говорит Эш и потом поворачивается спиной — на левой лопатке тату, но гораздо объемнее.
— Ты любишь разные фразы? — касаюсь рукой бархатной кожи и встречаюсь с серыми глазами.
— Это что-то типа жизненных кредо.
— И что там написано?
— Наслаждайся жизнью, она поставлена со сроком годности.
— М-м-м… философ прям… — хрипло смеюсь я.
Эш притягивает ближе и шепчет:
— Хочешь, я помогу тебе, Меган?
— Поможешь?
— Да, помогу забыться, — он кивает и наклоняется, целуя меня. Чувствую виски и привкус травы. Наверное, это все наркотики и мартини, которые затуманили мой рассудок. Обвиваю шею Эша, и мы опускаемся на диван. Я сажусь сверху и расстегиваю джинсы, не прерывая поцелуя, а Эш проводит вверх руками по телу и снимает легкое платье.
— Презерватив, — хрипит Кервел. — В джинсах.
Я вытаскиваю его, разрываю и резко опускаюсь, начиная быстро двигаться вверх-вниз. Эш откидывает голову, упираясь о спинку, а я прыгаю на нем, как будто это последний секс в моей жизни. Словно завтра, черт побери, Армагеддон и Земля сгорит на хрен, или на нее посыпятся метеориты!
Кервел впивается руками в мои бедра и шипит:
— Подожди…
— Но я не хочу, — бормочу и кусаю его за губу, вызывая угрожающий рык.
— Меган… — хрипит Эш и впивается в меня губами, начиная терзать их. Он кончает, но я не чувствую удовлетворенности. Мой разум затуманен, внутри совсем пусто, а крышу снесло к чертям. Я укуренная и мне плевать на все, плевать что будет завтра. М.Н.Е.П.Л.Е.В.А.Т.Ь.
— Я хочу еще… — настойчиво говорю и слезаю. Снимаю презерватив, откидывая в сторону, и беруегов рот.
— Подожди… черт… ты дикарка, — бормочет Эш и снова ругается по-немецки. Он останавливает меня и кидает на пол. Достает еще презерватив и нависает сверху.
— Ты хочешь меня убить?
Я смеюсь, а он входит… Мы делаем это снова и снова.
***
Открываю глаза и чувствую во рту полную засуху: так хочется пить, словно у меня обезвоживание. И еще УЖАСНО ХОЧЕТСЯ ЕСТЬ, как будто голодала неделю минимум. Поднимаюсь на локти и оглядываюсь. Рядом лежит Эш Кервел. Провожу рукой по лбу и закрываю рот. Так, сначала надо попить. Я тихо слезаю с кровати и ищу в холодильнике бутылку. Осушаю ее за пару минут и достаю еще одну.
Черт, голова болит, желудок совсем пуст и еще… я переспала с Эшем. Черт. Черт. Черт. Плетусь в ванную, включаю воду и смотрю на себя в зеркало. Хорошо, что я не красилась, но лицо бледное и нездорового серого оттенка, под глазами синие тени, а губы потрескались. Становлюсь под теплую воду и не двигаюсь примерно пять минут, а может больше.