…Никогда не знаешь, когда станет слишком поздно, в какой-то миг осознаешь, что больше не увидишь, не услышишь и не почувствуешь этого человека. ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. И тогда понимаешь, сколько не успел сказать, сделать — больше возможности не будет, ты потерял шанс, проиграл, последний поезд ушел…
…Жизнь любит преподносить сюрпризы. Любит делать из нас существ, а не людей. Любит разрушать и топтать морально, убивая все хорошее, ведь не всегда жить в розовом мире иллюзий и грез. Жизнь знает, когда ударить и уничтожить полностью, окунуть в полное дерьмо…
…Самое ненавистное место — больница и доктора, смотрящие с напускным сожалением…
…Самый ужасный запах в мире — запах лекарств и дезинфицирующих средств…
…Самое страшное — терять близкого человека…
…Капли дождя сбегают по лицу, а глаза следят, как темный блестящий гроб опускают в холодную землю…
…Знакомые что-то говорят и сочувствующе смотрят… Не хочу никого видеть, слышать. Не хочу НИЧЕГО. Оставьте меня, исчезнете все…
…Я остаюсь одна, дождь полностью пропитывает черную одежду, но я стою и смотрю на белые розы, которые так любила мама…
…Я ухожу тогда, когда начинаю дрожать, то ли от холода, то ли от боли, которая заполняет каждую клеточку одеревеневшего тела…
Почему ТЫ забрал ее у меня???
Этот крик боли остается внутри.
***
Лондон, Англия
Такси останавливается возле аккуратного небольшого домика. Выхожу из машины, а капли дождя быстро пропитывают рубашку, брюки и волосы. Дверь оказывается не запертой и это настораживает. Открываю ее и прохожу в помещение. Свет нигде не горит и стоит полумрак, только откуда-то доносится тихо играющая знакомая музыка. Иду на звуки гитары и останавливаюсь на пороге. Сердце сжимается, когда вижу ее: разбитую, сломленную, опустошенную… Меган сидит на полу и прижимает рамку к груди. Тихо прохожу и осматриваюсь. Комната в теплых голубых и зеленых тонах, на комоде стоят фотографии, на которых практически везде Меган: совсем маленькая в пеленках и коляске, в школе с детьми, в выпускном классе в красивом блестящем длинном платье, взрослая и заметно изменившаяся. Затем глаза останавливаются на красивой женщине, копии Меган, только волосы короче и светлее, а глаза насыщенного темно-зеленого оттенка. Ее мать.
— Она любила эту песню, — слышу безжизненный голос Меган. Присаживаюсь рядом с ней — хочется обнять и сказать пару утешительных слов, но понимаю, что они ничем не помогут. Я тоже был в таком состоянии восемь лет назад и знаю, каково терять близких, поэтому молчу и слушаю.
— Ей нравится обычный пломбир и… она очень любит сладкое. Мама страшная сладкоежка, — продолжает она. Меган говорит в настоящем времени, как будто ее мать жива. Сглатываю ком в горле и отворачиваюсь. Не могу видеть ее такой. Знаю, что должен быть рядом и поддержать ее, но… передо мной, словно другой человек: не та яркая улыбающаяся девушка, а только призрак, тень.
— И она любит смотреть разные передачи и фильмы по телевизору. И любит порядок, чтобы все лежало на своих местах. А еще очень вкусно готовит. Я никогда не смогу приготовить блюдо, как она.
Достаю из пачки сигарету и закуриваю. Песня повторяется снова и снова, и меня начинает тошнить от нее, от давящей атмосферы.
— Меган…
— Но она ушла, — неожиданно произносит она, а дым застревает в горле, от чего я начинаю кашлять. — Это случилось на работе, которую она любила. Я не знала, что мама болела, потому что она об этом никогда не говорила, не хотела меня расстраивать, я в этом уверенна. Если бы я знала, как-то могла бы ей помочь. Но я ничего не сделала. Ничего. Поэтому теперь одна.
— Ты не одна, я рядом, Меган, — обнимаю ее за плечи и чувствую, как она вся дрожит. Касаюсь губами волос и вдыхаю их аромат. — Я буду рядом, детка… буду рядом…
Слышу, как она плачет, и прижимаю сильнее к себе. Жаль, что я не могу забрать часть ее боли, сделать так, чтобы ей стало легче. «Still Loving You» повторяется снова и снова.
Миг, только миг,
Вернуть бы любовь опять -
Я был бы здесь, я был бы здесь…
Знай, если ты
Смогла бы меня обнять -
Я был бы здесь, я был бы здесь…
Меган засыпает, и я осторожно укладываю ее на кровать, укрывая мягким пледом. Она выглядит очень бледной и измученной, даже кожа кажется прозрачной. За стеклами все так же тарабанит дождь, открываю окно и впускаю свежий, немного прохладный воздух.
Когда Том, начальник службы безопасности, сказал, что Меган улетела в Лондон, так как ее мать внезапно умерла, я не мог оставить ее одну. Да, я был зол на нее, ужасно зол, и думал, что она позвонит и все расскажет, я бы выслушал и понял, ведь и сам не подарок. Но Меган решила промолчать, даже не объяснив ничего. Мы пока не так хорошо знали друг друга, нам только предстояло это сделать. Я прекрасно понимал, что с ней будет нелегко, но кто сказал, что отношения бывают без трудностей? Впереди еще много преград, но мы должны преодолевать их вместе, а не поодиночке. Поэтому я сейчас здесь.
Скурил еще одну сигарету и закрыл окно; лег и прижался к ней, а капли все так же отчаянно били по стеклу.
***
Дождь продолжал лить и на следующий день. Мне нравилась эта погода, она хорошо отражала внутреннее состояние — там тоже шел дождь и нависали свинцовые тучи. Я держала чашку с кофе и бездумно смотрела в окно на серый пейзаж.
— Он уже остыл, — сказал Крис, возвращая меня в реальность.
— Да, точно, — посмотрела в кружку и поставила на стол.
Вчера я была в таком подавленном состояние, что даже появившийся Берфорт не удивил меня.
— Откуда ты узнал, что произошло?
Он сел за стол и сложил руки перед собой.
— Попросил, чтобы за тобой наблюдали.
— Следили, если точнее, — безразлично бросила я, наливая свежий горячий кофе.
— Нет, именно наблюдали и присматривали, — мягко перебил Крис.
Я присела напротив и взяла в руки чашку, оглядывая помещение. Воспоминания вернули в апрельский день, когда был мой день рождения — тогда я виделаеев последний раз. Губы предательски задрожали, и я плотно сжала их, но слезы уже катились по щекам и бусинами падали на светлую поверхность стола. Я почувствовала, как Крис сжал мои ледяные ладони в своих, и подняла глаза.
— Знаю, что сейчас бесполезно что либо говорить, потому что когда-то сам был в такой ситуации. Но я хочу, чтобы ты послушала меня, — спокойно говорит он, нежно глядя и согревая холодные пальцы. — Когда моя семья разбилась, я думал, что потерял смысл жизни. Перестал учиться, забил на планы и цель, которую ставил давно — стать успешным. Мои дни были однообразны и ничем не отличались друг от друга: просыпался, брал в руки бутылку с алкоголем, пачку сигарет или две, и пил, потом засыпал в беспамятстве, снова просыпался, и это повторялось по кругу. Так я падал на дно, затапливая горе в бутылке, но в один прекрасный день, это я отчетливо помню, ко мне пришел Дайвиани и сказал: «Эй, друг, ты хочешь стать отбросом общества и обычным пьяницей? Или хочешь все-таки поднять свою ленивую задницу и стать тем, кем являешься на самом деле? У нас всегда есть в жизни выбор. Так что все зависит от тебя. Либо ты перестаешь быть тряпкой и становишься похожим на человека, либо… опускайся дальше, Берфорт. Думаю, твои родители и Майк этому не обрадовались, видя, на что ты сейчас похож». Да, я тогда подумал: «Они ведь смотрят на меня и видят обычного пьяницу, который зарывает себя сам».
— Я не знала этого, — шепчу и вздыхаю, глядя в его грустные карие глаза.
— Об этом знал только Маркус, и теперь ты. Никто не видел меня в том плачевном состоянии, кроме Дайвиани. Поэтому, детка, как бы больно не было, ты не должна совершать глупостей, этим ты сделаешь хуже только себе. Помни, что твоя мама смотрит на тебя, она всегда в твоем сердце.
На глаза снова наворачиваются слезы, и я начинаю тихо плакать.
— Я знаю.
*Тромбоэмболия легочной артерии — закупорка любой ветви или всего магистрального ствола сосуда тромбом.