— Полагаю, это ваш супруг?
Дафна отступает назад, быстро представляя их друг другу, при этом прекрасно осознавая, что стражники все слышат и что каждое слово об этой встрече, несомненно, дойдет до ушей ее матери еще до конца дня.
«Не хотите ли войти, матушка?» - спрашивает Дафна, хотя ей претит как устраивать представление для стражи, так и впускать члена материнского совета в свои покои.
К ее облегчению, мать Ипполина поджимает губы, бросая взгляд между Дафной и Байром.
— Нет, — сухо отвечает она. — Но я хотела бы видеть вас обоих в Сестринстве с наступлением ночи.
Дафна хмурится. Она никогда не бывала в Сестринстве и не испытывает желания там появляться.
— С какой стати?
— Ваш брачный обряд был совершен во Фриве, — говорит мать Ипполина, растягивая слова, будто объясняя ребенку. Это действует Дафне на нервы, но ей удается сохранить улыбку. — Теперь вы в Бессемии.
— Вы хотите сказать, наш брак здесь недействителен? — раздается голос Байра у нее за спиной. — Вряд ли требуется повторная церемония.
— Не церемония, нет, — соглашается мать Ипполина. — Но я хотела бы благословить вас под светом бессемианских звезд, чтобы не осталось сомнений в законности вашего союза.
Дафна колеблется, чувствуя беспокойство из-за этого приглашения, но любопытство подталкивает ее согласиться. Она понимает — мать Ипполина что-то умалчивает. Вот только не уверена, хочет ли она это услышать.
— Принцесса Беатрис и принц Паскаль прошли через это во время их визита, — добавляет мать Ипполина. — Хотя, полагаю, это не лучшая рекомендация, учитывая, во что превратился их союз.
Насколько известно матери Ипполине и всей стране, Паскаль мертв и объявлен предателем, а Беатрис выходит замуж за его кузена, короля Николо. И правда трагедия, думает Дафна.
И все же ей не терпится повторить шаги сестры, узнать то, что узнала она. Сестринство — неплохое место для начала.
Она бросает взгляд на Байра, который кивает, словно читая ее мысли, прежде чем она с улыбкой поворачивается к матери Ипполине.
— Что ж, тогда мы с радостью придем.
Дафна
Вторая половина дня проходит как в тумане. Приходит врач, которого прислала мать Дафны, и когда она сообщает ему, что после падения во Фриве у нее остались лишь мышечные боли, он достает из кожаного медицинского чемоданчика флакон со звездной пылью. Но, вместо того чтобы вручить его ей, как это бывало раньше, врач сам загадывает желание. Мышцы Дафны на мгновение пронзает острая боль, но затем она стихает, и все неприятные ощущения исчезают.
— Благодарю вас, — говорит она ему, но, когда она просит оставить немного звездной пыли на случай, если боль вернется позже, он лишь качает головой с извиняющейся улыбкой, после чего собирает вещи и уходит, не объясняя причин. Впрочем, Дафне и не нужны объяснения.
— Полагаю, приказ моей матери, — говорит она Байру, который молча наблюдал за происходящим, сидя в кресле у окна. — Вот только не знаю, было ли это ее изначальным планом или же местью за наш спор внизу.
— Но ты же в любом случае без труда найдешь звездную пыль, — замечает Байр. — Должны же быть торговцы, которые с радостью тебе ее продадут.
Дафна не так уверена. — Несколько лет назад Софи порвала свое любимое платье, но мать сказала, что это справедливое наказание за ее неловкость. Королевская портниха отказалась чинить его по ее приказу. Беатрис пыталась отнести платье к мастерицам в Хапантуале, но те тоже отказались. Беатрис рассказывала, что даже пыталась купить нитки в тон, чтобы починить его самой — и какой это был бы кошмар, учитывая ее нетерпеливость, — но ей не продали даже их. В конце концов, Софронии не оставалось ничего другого, кроме как выбросить платье.
Дафна вспоминает, как грустила сестра, как бережно касалась нежного розового шелка, прежде чем отдать платье служанке на уничтожение. И этот «урок» никак не исправил неловкость Софронии.
Не урок, — поправляет себя Дафна, глядя на это воспоминание новым взглядом. Просто жестокость.
— Возможно, мне удастся уговорить кого-нибудь продать мне пыль, — говорит Байр, хотя Дафна сомневается и в этом. Но она понимает, что иметь при себе звездную пыль может быть полезно, если императрица прижмет ее к стене.
— У Клионы, возможно, будет больше шансов, — говорит Дафна, а затем хмурится. — Где она вообще? Она уже должна была быть здесь.
Байр тоже хмурится, бросая взгляд в окно, за которым сгущаются сумерки. — Не знаю, — признается он. — Но она наверняка будет ждать нас, когда мы вернемся из Сестринства.
—
Кода Дафна и Байр подъезжают к Сестринству в карете, только начало темнеть. Дафна не была уверена, что им позволят покинуть дворец, но, когда она сообщила стражам о своих намерениях, те распорядились, чтобы у ворот их ждал экипаж. Двое стражников последовали за каретой верхом, так что Дафна понимает: она по-прежнему в тисках матери. И все же это больше свободы, чем она ожидала.