— Она вернулась на своё место, — говорит Аурелия. — Так же, как и ты постепенно возвращаешься.
Беатрис качает головой.
— Теперь ты совсем меня запутала.
— Я верю, что каждый раз, когда ты загадываешь желание и призываешь звезду, часть звезды внутри тебя возвращается на небо, чтобы занять её место. И с каждым разом звезда, которую Найджелус вложил в тебя при рождении, слабеет — убивая твою человеческую часть.
— Это могло бы утешить, будь я не так привязана к своей человеческой части, — сухо замечает Беатрис. — И Дафна… она тоже звезда?
— Да. Даже если она не владеет магией, как ты, когда её время в этом мире закончится, она тоже вернётся на небо. Как Софрония.
В этом есть утешение, думает Беатрис. Она не понимает, что значит быть звездой, сохранят ли они в небесах свои человеческие мысли и воспоминания, но теперь есть будущее, где они с Дафной и Софронией снова будут вместе.
Но, как бы она ни тосковала по сестре, Беатрис не хочет, чтобы это будущее наступило слишком скоро.
— Чего ты от меня хочешь? — спрашивает она Аурелию. — Чтобы я использовала магию? Или отказалась от неё?
Та смотрит на неё долгим взглядом.
— Я хочу, чтобы ты понимала последствия своих действий. Я знаю твою историю достаточно, чтобы быть уверенной: сейчас тебя куда больше заботит твоя мать, чем мои пророчества.
— Моя мать — реальная угроза. Мне, моей сестре, всей Вестерии. В отличие от слов, которые, как тебе кажется, звёзды прошептали тебе на ухо.
Беатрис ожидает, что это заденет Аурелию, но та лишь пожимает плечами.
— Пока что — да. И будем надеяться, так и останется. Но война между тобой и твоей матерью — не та война, где звёзды должны сражаться за тебя.
— Они и это тебе сказали? — язвит Беатрис.
— Им не пришлось. Я на собственном опыте узнала, какую цену мы платим, когда втягиваем звёзды в свои войны, принцесса. Нити, которыми мы шьём, загадывая желания, иногда превращаются в петлю. Я уже пробовала — использовала магию, чтобы возвести на трон Фрива человека, которого считала достойным королём. Чтобы остановить века войн, разрывающих мою родину. Я вплела в его наследие магию, веря, что он её оправдает. Но я потребовала от звёзд слишком много — и они ответили взаимностью. Они забрали мою магию… и моего сына.
— У тебя… нет магии? — переспрашивает Беатрис, ещё не осознав упоминания о сыне.
— Пророчества остались. Но с той ночи, когда я сделала Варфоломея королём, я больше не пыталась снять звезду — я знаю, что эта сила покинула меня.
Беатрис понимает, о чём она: она сама чувствовала эту пустоту, когда её магия была скована.
— Никто об этом не знает, — добавляет Аурелия. — Варфоломей не назначил бы меня своей эмпиреей, знай он правду.
— А что с твоим сыном?
На лице Аурелии мелькает тень боли.
— Однажды я рассказала твоей сестре пророчество. Но лишь часть его.
— Дафне? — уточняет Беатрис.
Аурелия кивает.
— Я сказала ей, что звёзды твердят мне одно и то же, почти кричат: прольётся кровь звёзд и величия.
Слова тяжестью оседают в животе Беатрис.
— Софрония.
— Да. И… нет. Как я сказала, это была лишь часть. Полное пророчество звучит так:
Кровь звёзд и величия, что течёт
У избранного в жилах — нас к свету приведёт,
Или навечно во тьму всех обречёт.
Свершится выбор, пророчество зачтется —
Когда кровь звёзд и величия прольётся.
Беатрис с каждым словом Аурелии ощущает растущее беспокойство. Она понимает, почему Аурелия уверена, что это не Софи, но не спешит слепо верить пророчествам. В конце концов, Беатрис и сама недавно сочинила пророчество, чтобы возвести на трон Селларии Жизеллу. Она сглатывает.
— Возможно, ты недооцениваешь Дафну, — говорит она. — Или принца Байра. Говорят, его тоже коснулись звезды.
При упоминании о Байре глаза Аурелии сужаются, и Беатрис вспоминает её слова о пророчестве, о том, как она сама пыталась его исполнить — вероятно, создав ребёнка, рождённого от звёзд и величия. Звёздную часть она обеспечила сама, и, если она сделала Варфоломея королём, значит, знала его достаточно хорошо.
— Байр — твой сын, — говорит Беатрис, вспоминая скудные детали его рождения. Его нашли брошенным на ступенях дворца вскоре после коронации Варфоломея, его поспешного брака и рождения наследника, чтобы укрепить права на трон.
Аурелия на мгновение замирает, а затем качает головой. Она наклоняется вперёд, тёмные волосы скрывают её лицо.