— А потом умыла руки и убедила себя, что все происходящее — не твоя вина, — говорит Дафна. — Ты действительно верила в это? Или просто хотела, чтобы другие так думали? Софрония...
— Смерть Софронии была быстрой и милосердной, большего она не заслужила после предательства, — резко обрывает ее императрица. — Вы двое тоже, но, к счастью для вас, я буду добра.
«Добра». Не то слово, которым Дафна когда-либо описала бы мать, даже до того, как узнала, на что та способна.
— Так ты убьешь меня руками предавшей подруги? — говорит она, бросая взгляд на Клиону, которая слегка вздрагивает.
— Под принуждением, уверяю тебя, — говорит императрица, затем смотрит на Паскаля и Эмброуза. — Полагаю, никто из вас не согласится убить Беатрис добровольно?
Паскаль смеется: — Никогда.
— Даже чтобы спасти его? — императрица указывает на Эмброуза.
Паскаль колеблется, но, взглянув на Эмброуза, качает головой:
— Мы оба знаем, что живыми отсюда не выйдем, что бы ты ни обещала.
— Опасность слишком многих нарушенных обещаний, мама, — дразнит Беатрис.
— Возможно, — соглашается императрица. — Но ваши смерти не обязаны быть быстрыми или милосердными. Кто из вас сломается первым, интересно? Чтобы спасти себя или другого от еще одного момента агонии?
Никто не отвечает.
— Ты чудовище, — говорит Беатрис.
— Я далеко не в первый раз слышу это, Беатрис, — пожимает плечами императрица. — Боюсь, это давно перестало меня задевать. Но мне надоело разговаривать.
Она направляется к Эмброузу и Паскалю, намереваясь начать пытку. Намереваясь убить Беатрис первой.
— Тогда начни, — говорит Дафна, привлекая ее внимание. — Начни с меня.
Императрица смотрит на нее с удивлением: — Хорошо. Если настаиваешь. Будь хорошей девочкой и вытяни ноги, хорошо? Вот так, на фривийскую землю.
Дафна чувствует прохладную землю под ногами, затем отводит взгляд от матери к Клионе, которая приближается медленными, размеренными шагами. Клиона не смотрит ей в глаза, словно не может вынести того, что готова ее убить. Она достает кинжал и направляет его на Дафну.
Паника охватывает Дафну, затопляя все мысли и надежды. Клиона не смотрит на нее, потому что переполнена виной, потому что Дафна ошиблась, потому что Клиона действительно предаст ее и вонзит кинжал ей в грудь.
Но затем Клиона резко поднимает на нее глаза, и что-то разжимается в груди Дафны. Она дергает запястьями, чувствуя, как веревки натягиваются, как нити. И вот она уже на ногах, хватает второй кинжал, который Клиона протягивает ей рукоятью вперед, и бросается на мать.
Та в замешательстве отступает, поднимая руки в жалкой попытке защиты от холодной стали.
Дафна знает полдюжины уязвимых точек, но целится в грудь — острие кинжала без колебаний вонзается в кожу над материнским сердцем... Пока она не слышит крик, который сразу узнает — Клиона.
Она отводит взгляд от испуганного лица матери и видит Клиону на земле, сжимающую живот, окровавленное платье, а над ней — Адиллу с кинжалом в руке.
Этого мгновения достаточно. Императрица бьет ее основанием ладони вверх — Дафна слышит, как ломается нос, за мгновение до того, как боль ослепляет ее и заставляет отступить. Кинжал выпадает из ее руки с металлическим звоном, разносящимся по катакомбам.
— Дафна! — кричит Беатрис. — Сзади!
Но предупреждение запоздало. Адилла хватает Дафну за локти, выкручивает руки за спину и удерживает с силой, которой невозможно противостоять. Дафна пробует все приемы, которым обучалась — топчется по ногам Адиллы, пытается ударить головой, бросается всем телом назад, чтобы опрокинуть ее. Ничто не действует. Адилла предугадывает каждое движение и легко уклоняется. Но Дафна не сдается, пока не видит, как мать подходит к Клионе, лежащей на земле и сжимающей рану.
— Отойди от нее! — кричит Дафна, но мать не обращает на нее внимания. Она поднимает упавший кинжал Клионы и присаживается рядом.
— Этого не должно было случиться, — вздыхает она. Затем берет левую руку Клионы и одним четким движением отсекает ее.
Виоли
Императрица Селин провожает Виоли, Леопольда и Байра на кладбище за пределами Сестринства — лабиринт надгробий и склепов, одни из которых поглощены плющом и расколоты временем, а другие сияют новизной с недавно высеченными датами.
"Когда строили замок, император и императрица того времени поспорили, — рассказывает Селин. — Императрица была простого происхождения и хотела покоиться рядом с семьёй, а император понимал необходимость защищённой усыпальницы, где их не осквернят и не ограбят. В компромисс он велел построить королевский склеп под кладбищем, соединив его туннелем с дворцом. Прямо сейчас, — она останавливается и смотрит на них, — ваши друзья у нас под ногами. Очень глубоко под ногами, но, если копать прямо вниз, вы до них доберётесь."