Кроме того, после недели безупречного поведения в тюрьме она сомневается, что охранники или кто-то еще будет ожидать от нее чего-то другого сегодня вечером.
Последнее, что она берет, принадлежит ей - кольцо из шкатулки, тяжелое золотое с изумрудом размером с персиковую косточку. Она кладет его в карман своего фартука и старательно разглаживает комочек.
Она смотрит на часы и ходит по гостиной, прислушиваясь к звуку приближающихся сапог, к негромкому обмену словами между двумя охранниками, когда они меняются местами. Патриккио и Алек сейчас на дежурстве, и оба охранника, как она знает, имеют привычку выпить по паре бокалов вина за ужином.
Убедившись, что Томозо и Фердинанд ушли, она выскальзывает за дверь, улыбаясь Патриккио и Алеку.
«Принцесса легла спать», - говорит она им, смягчая свой акцент, так чтобы больше походить на простолюдинку, чем на дворянку. «Она просила не беспокоить ее до утра».
«Как будто я ожидал, что она согласится сыграть партию в шахматы или что-то в этом роде», - ворчит Алек, но ни он, ни Патриккио не удостаивают ее более чем беглым взглядом, и она уходит по коридору, испытывая облегчение.
—
Беатрис следует к выходу для слуг за группой, заканчивающей смену, стараясь держаться на расстоянии, чтобы они не смотрели на нее слишком пристально, и, выйдя из дворца, делает глубокий вдох, наслаждаясь поцелуем ночного воздуха на своей коже и в легких. С тех пор как она согласилась играть с Жизеллой и Николо, ее не то, чтобы заточили в помещении, но между прогулками по морскому саду с охраной, следящей за каждым ее шагом, и этим есть огромная разница.
Свобода.
Временная свобода, напомнила она себе, прогуливаясь по улицам Валлона и удаляясь от дворца. Ей придется вернуться в свою позолоченную клетку - бегство сейчас, без оружия, денег и лошади, приведет лишь к тому, что ее быстро поймают и вернут Николо, разрушив доверие, которое она зарабатывала последние несколько дней своим хорошим поведением. Свобода дается ей всего на несколько часов, но она намерена использовать ее по максимуму.
Во время своего первого пребывания во дворце она не проводила времени в Валлоне - все, чего она хотела, ей приносили, - но она видела карты и подслушивала разговоры слуг о местах, куда они ходят, о магазинах, которые они посещают. Она знает, что неподалеку от замка есть аптека, которая открыта допоздна, чтобы обслуживать слуг в их свободное время, и отправляется на ее поиски, бродя по оживленным улицам, уставленным различными магазинами и публичными домами.
Беатрис могла бы спросить дорогу - вероятность того, что кто-то узнает ее вне контекста ее жизни во дворце, невелика, - но пока она наслаждается самим процессом блуждания, бесцельными шагами и чувством исследования.
Сколько ночей она провела вот так в Бессемии, с сестрами под руку, бродя по улицам возле дворца в Хапантуале, сливаясь с толпой и притворяясь на мгновение, что они такие же, как все остальные люди вокруг? Никаких обязанностей, тяжким грузом лежавших на их плечах, никакой императрицы-матери, направлявшей каждый их шаг, никакого будущего, уже решенного за них. Желание вернуться в то простое время обхватывает ее сердце и не отпускает. Прошло уже больше месяца со дня смерти Софронии, но Беатрис до сих пор не может осознать, что больше никогда ее не увидит. А Дафна...
У Беатрис перехватило дыхание. Она не может позволить себе представить будущее, в котором их пути снова пересекутся, - слишком больно будет, когда эта надежда вновь оборвется. Все, что она позволяет себе, — это пожелать Дафне выжить, прожить долгую жизнь, счастливую и свободную, даже если Беатрис не сможет принять в ней участие.
Ее взгляд падает на приземистое бХеленое здание с мягкими светящимися окнами и ярко-желтым тентом, колышущимся на вечернем ветерке. На черной лакированной двери - цветок коровяка, выкрашенный в золотой цвет, - селларианский символ аптеки. Торжествуя, Беатрис подходит к двери и звонит в колокольчик рядом с ней.
«Входите, но поторопитесь - мы скоро закрываемся», - раздается женский голос, и Беатрис толкает дверь, вызывая звон второго колокольчика над головой. Ей понадобится не более минуты.
Аптекарша выглядит чуть моложе среднего возраста, с загорелой кожей и дикими черными волосами, стянутыми в бессистемный пучок на затылке, из которого выбиваются вьющиеся локоны, обрамляющие ее острое лицо. Она стоит за стеклянным прилавком, уставленным стеклянными банками разных размеров, наполненными жидкостями, порошками и даже целыми предметами вроде лягушачьих лапок и тигриных зубов, с тряпкой в руках. Она поднимает взгляд на Беатрис и с поразительной проницательностью смотрит на нее.