И хотя Дафна не является матерью и не стремится в ближайшее время изменить этот факт, это не делает ее невежественной.
Но Дафна - не Беатрис. У нее нет ни вспыльчивости, ни импульсивности Беатрис, поэтому она держит пламя своего гнева глубоко внутри, стараясь не выдать его внешне. Она знает, что злость — это то, чего хочет ее мать, и стоит ей дать ей это понять, как Дафна проиграет.
«Возможно», - говорит она, повторяя холодный тон матери. «Но я знаю, что матери должны защищать своих детей, а не приносить их в жертву на алтарь собственных амбиций».
Императрица наклоняет голову, признавая, что ее это не беспокоит. «Я не теряла сна из-за Софронии, и не буду притворяться, что это так», - говорит она. «И когда я приказала вернуть Беатрис в Селларию, к ожидающей ее там судьбе, я сделала это без раздумий». Она приостанавливается, делает шаг к Дафне и сокращает расстояние между ними. Дафна старается не вздрогнуть, когда холодная рука матери без перчаток прижимается к ее щеке. «Но ты...» Она тяжело вздыхает. «Дафна, у меня было бесчисленное множество возможностей убить тебя, и я не воспользовалась ни одной из них. Потому что ты другая - ты особенная для меня».
Эти последние слова Дафна всегда хотела услышать от своей матери. Даже сейчас, зная все, что она делает, эти слова все равно проникают в ее сердце, опутывая его. Она заставляет себя сделать шаг назад, отталкивая руку матери от своего лица.
«Ты наняла убийц», - говорит она, пытаясь найти причину, и видит правду на лице матери, как только слова слетают с ее губ. Она действительно наняла этих убийц. Ее мать действительно пыталась убить ее. В этом нет ничего удивительного, но это все равно шокирует ее.
«Да», - медленно произносит императрица. «С моей стороны было глупо делать это так скоро - принц Киллиан мертв, а ты все еще не замужем, - я знала, что еще слишком рано гарантировать, что мой план сработает. Но я также знала, моя голубка, что чем дольше я буду ждать, тем труднее мне будет. И каждый раз, когда я получал известие о том, что ты ускользнула от них, что в конце концов ты одержала над ними победу, я испытывала огромное облегчение. Я так старалась держаться на расстоянии от тебя и твоих сестер, но с тобой... с тобой, Дафна, у меня не было ни единого шанса. Несмотря на все мои старания, я слишком сильно люблю тебя, чтобы допустить, чтобы тебя постигла та же участь, что и твоих сестер».
Дафна чувствует, что колеблется. Это те слова, которые она всегда хотела услышать, то одобрение, ради которого она так старалась. Конечно, ее мать знает об этом, конечно, она использует это желание против нее, заманивая в ловушку. Ей хотелось бы, чтобы знание мотивов матери сделало эту приманку бесполезной, но это не так. По крайней мере, не совсем.
Она знает, что разговор может пойти двумя путями: если она отвергнет предложение матери, то объявит себя угрозой, а она знает, как ее мать относится к угрозам. С точки зрения логики, у матери нет причин не убить ее, раз уж они с Байром поженились. Большинство жителей Фрива любят ее, это правда, но наверняка найдется немало тех, кто не любит, кто с радостью примет сторону ее матери и вонзит кинжал в ее сердце, подсыплет яд в ее утренний чай. Дафна не верит, что мать передумала из-за любви, но что-то заставляет ее не сдаваться, по крайней мере пока. И если Дафна сможет плясать под дудку императрицы чуть дольше и чуть лучше, чем до сих пор, то, возможно, ей все же удастся победить ее в ее же игре.
«Тогда позволь мне вернуться домой», - говорит Дафна, делая свой голос нерешительным. Иначе ее мать заподозрит, что она передумала слишком быстро, что она в мгновение ока отбросила весь свой гнев и подозрения.
Императрица хмурится, впервые за сегодняшний день выглядя искренне озадаченной. «Домой?» — переспрашивает она.
«В Бессемию, — уточняет Дафна. — Если ты действительно хочешь пощадить меня, позволь мне вернуться. Подальше от фривийской земли и фривийских рук. Официально назови меня своей наследницей, дай мне будущее вне того проклятого пути, что ты и Найджелус для меня уготовили».
«Но здесь у тебя муж», — возражает императрица.
Дафна пожимает плечами. «Мы можем взять его с собой. Или нет. Но если ты действительно отказываешься от планов завоевать Фрив через меня, то мне здесь больше нечего делать. Назначь меня наследницей — и в итоге Байр и я будем править и Фривом, и Бессемией вместе, как и наш ребенок, твой внук. Раз уж ты отказываешься от единоличной власти, разве это не достойная альтернатива?»