«Надеюсь, у тебя появился план, теперь, когда мы в Темарине? — спрашивает она. — Ты же понимаешь, что не можешь просто войти в Кавелле и снова провозгласить себя королём?»
«Конечно, я это знаю», - отвечает Леопольд и на мгновение замолкает. «Но я бы не сказал, что у меня есть план, нет», - добавляет он. «Я думал о союзниках моей семьи, которых не было при дворе во время осады, о тех, кто еще может быть жив.»
Виоли открывает рот, чтобы развеять все его мысли на этот счет, но он снова начинает говорить.
«После осады эти придворные должны были либо присягнуть на верность императрице Маргаро, либо быть казненными ее армией. И я готов поспорить на хорошие деньги, что никто из них не выбрал последний вариант».
Виоли закрыла рот, удивленная тем, что он увидел логическую истину раньше, чем она указала на нее.
«Некоторые, возможно, решат заключить с тобой союз, но в лучшем случае их верность будет непостоянной, и ты не сможешь на нее положиться. В худшем - они сдадут тебя бессемианским солдатам, прежде чем ты успеешь снять плащ».
Леопольд кивает. «Значит, это тупик», - говорит он. «Но в Темарине у меня нет других союзников. Не думаю, что у меня здесь когда-либо были настоящие союзники. У меня были подхалимы. Тогда я не понимал разницы, но теперь понимаю».
Виоли размышляет над этим, в ее голове всплывает воспоминание о Леопольде с Талией, поразительное зрелище короля, склонившегося перед простолюдинкой, просящего прощения и обещающего искупить вину.
«У тебя есть дар общаться с людьми, - говорит она через мгновение. «Когда ты жил во дворце, окруженный подхалимами, как ты их назвал, у тебя было не так много возможностей использовать его, но то, как ты говорил с Талией - не имело значения ни ее положение, ни твое, ни тот факт, что, я уверена, она ударила тебя по лицу до моего приезда. Ты действительно выслушал ее и отнесся к ней с уважением и честью. Если бы у нас было время, я бы предложил тебе поговорить с каждым темаринцем в отдельности таким же образом».
Но это может занять годы, — говорит Леопольд. — И я не могу просто взять и вызвать это по желанию. Я говорил с ней так же, как говорю с тобой. Так же, как говорил с Дафной и Беатрис, когда обсуждали Софи.
— В том-то и дело, — отвечает Виоли. — Ты говорил с Талией так же, как с принцессами.
Леопольд всё ещё выглядит озадаченным.
— Ты делал это ещё до того, как мы официально познакомились, понимаешь? — продолжает она, и в голосе прокрадывается раздражение от осознания, что ей придётся вспомнить того, кого она только что изгнала из своих мыслей. — С Анселем.
Имя повисает в воздухе, тяжёлое и неудобное.
— Обращаться с ним как с чем-то большим, чем комом грязи, было ошибкой, — сквозь зубы бросает Леопольд.
Виоли не винит его за гнев в голосе — Ансель возглавлял мятежников, казнивших Софронию, и стоял за похищением братьев Леопольда. У него есть все основания ненавидеть его. И всё же...
— Ошибки были не твои, — говорит она. — Они были его. Ты пригласил его за свой стол, думая, что он просто безработный рыбак. Ты выслушал его проблемы и попытался помочь. А он ответил на твою доброту жестоко — но это не твоя вина. Я лишь хочу сказать, что, если бы жители Темарина увидели тебя таким, каким видела я, каким уже увидели Талия и многие другие, они бы пошли за тобой.
Не успели слова слететь с её губ, как Виоли резко останавливает лошадь. Леопольд, замешкавшись на мгновение, делает то же самое и смотрит на неё в недоумении.
— Что такое? — спрашивает он.
«Нам нужно, чтобы люди знали тебя, чтобы знали, что ты не избалованный король, который сбежал, когда Темарин нуждался в нем. Нам нужно, чтобы они знали, что ты здесь, готов сражаться за них, исправлять свои ошибки. Мы не можем показать это каждому человеку в отдельности, но шепот донесет информацию дальше и быстрее, чем мы могли бы».
Леопольд все еще выглядит смущенным.
«Мы отправимся в Кавелле», - говорит Виоли. «Осторожно, чтобы не столкнуться бессемианской армией, с несколькими остановками по пути. В деревнях и городах, где ты сможешь встретиться с горсткой людей - людей, в открытости которых я могу быть уверена. Они будут рассказывать о тебе своим друзьям и соседям, которые будут распространять эти истории дальше. Любой желающий сможет присоединиться к нашей компании. К тому времени, как мы доберемся до Темарина, у нас будет целая армия за спиной. Или, если мой план провалится, останемся только мы».
Леопольд задумчиво кивает, обдумывая её слова.
— Если все так обернется, — говорит он, и его взгляд становится мягче, — то я не знаю никого лучше, с кем бы я предпочёл сражаться плечом к плечу.