Виоли внутренне вздыхает с облегчением, сохраняя бесстрастное выражение.
— Несомненно, — соглашается Дафна, и по ней тоже видно, что у нее гора спала с плеч. — Софрония также передала письмо для нашей матери. Надеюсь, мы можем доверить тебе его доставить?
Она достаёт из кармана свёрнутый лист — плод их с Виоли ночных трудов, где они спорили о каждой детали почерка и формулировок Софронии.
Но Бертран не протягивает руку. Его брови сдвигаются, когда он поднимает взгляд на Дафну, и в голосе звучит настороженность, заставляющую Виоли встревожиться:
— Боюсь, я не совсем вас понимаю, Ваше Высочество.
Дафна, однако, не теряет улыбки:
— Ну, как ты сказал, чудесное возвращение сестры — невероятное событие. Я знаю, мать тебе доверяет, но разве она не захочет прочесть слова самой Софронии?
— Конечно, принцесса Дафна, — запинается Бертран. — Просто... разве принцесса Софрония не предпочтёт передать послание лично? Ведь ваша мать будет здесь уже завтра утром. Неужели это нельзя отложить до её приезда?
Лёд пробегает по спине Виоли, плечи Дафны напрягаются.
— Моя мать... едет сюда. Во Фрив, — медленно произносит Дафна.
В её голосе — неподдельный шок, и Виоли её понимает. Леопольд предполагал такое развитие событий, когда они строили планы, но Дафна была уверена: императрица никогда не покидала Бессемию. Она редко выезжала даже из Хапантуаля, убеждённая, что длительное отсутствие спровоцирует переворот, как это было с момента её восшествия на трон, на который у неё не было законных прав. Её приезд в другую страну казался менее вероятным, чем угасание звёзд.
— Да, — медленно говорит Бертран. — Мы же обсуждали это вчера, Ваше Высочество?
Дафна быстро берёт себя в руки, возвращая улыбку:
— О, конечно, Бертран, должно быть, и мне фривийский эль ударил в голову. Совсем вылетело из памяти.
— Разумеется, Ваше Высочество. Ваша мать с нетерпением ждёт встречи с вами и вашей сестрой. Меня отправили вперед, чтобы подготовить её апартаменты в замке. Она прибудет завтра.
— Завтра, — сквозь зубы выдавливает Дафна.
— Да, Ваше Высочество.
— Что ж, это... — Дафна сглатывает, очевидно, подавляя менее лестные эпитеты. — Прекрасно. С нетерпением жду её визита. Мы ждём.
Не дожидаясь ответа, она выходит, и Виоли следует за ней, с трудом сдерживаясь, чтобы не пуститься бежать.
Дафна
Дафна не останавливается, шагая по замковому коридору, даже когда Виоли окликает её.
Завтра она снова увидит свою мать.
Ещё несколько недель назад эта новость обрадовала бы её. Дафна мечтала лишь о том, чтобы броситься в объятия матери, отчаянно пытаясь выполнить все условия, которые та ставила перед своей любимой дочерью. Она жаждала быть именно той, кем её хотела видеть императрица, жаждала её одобрения и её гордости, которая дразнила её, словно морковка перед носом, вечно оставаясь вне досягаемости.
Но теперь одна мысль о встрече с императрицей Маргаро — о том, что мать увидит её, — наполняет Дафну ужасом. Она знает: императрице достаточно одного взгляда, чтобы разглядеть все её предательства и провалы, будто они выведены у неё на коже.
Дафна должна была ввергнуть Фрив в гражданскую войну, ослабить страну, чтобы императрица могла легко её завоевать. Она должна была убить Леопольда, как только нашла его, а заодно и его младших братьев — Гидеона и Рида. Она должна была быть верным шпионом и диверсантом матери, помогая ей захватить Вестерию и вернуть Бессемианской империи былое величие. Она должна была доказать, что достойна стать наследницей этой империи.
Вместо этого Дафна объединилась с фривийскими повстанцами и королём Варфоломеем, чтобы укрепить Фрив. Она не только оставила Леопольда в живых, но и помогла уберечь его братьев от матери. Дафна предала её, встав на сторону тех, кто должен был быть её врагами, — и мать никогда этого не простит. Дафна знала это — она осознавала последствия своих поступков и ни о чём не жалела. Но мысль о том, чтобы снова оказаться перед матерью, сжимает её сердце, будто колючая лоза.
Чья-то рука опускается ей на плечо. Дафна резко оборачивается, сжав кулак, готовая ударить, но, увидев встревоженное лицо Виоли, лишь качает головой, сосредотачиваясь на самом важном.
— Ты и Лео уедете как можно скорее, — говорит она, стряхивая руку Виоли и снова устремляясь вперёд, теперь уже целенаправленно. Она сворачивает в левый коридор, ведущий в гостевой флигель, где находятся комнаты Виоли и Леопольда.
— По-твоему, нам надо бежать? — Виоли резко смеётся, поспевая за ней. — Ты же не серьёзно.