Она переводит взгляд на балкон, где Энцо, облокотившись на перила, стоит рядом с каменной Жизеллой.
«Ваша милость», — начинает Беатрис.
«Не утруждайтесь, принцесса», — перебивает Энцо, его голос звучит скучающе. — «Я очень хочу быть королем и не собираюсь отказываться от своих прав. Что, полагаю, удачно, ведь у нас стремительно заканчиваются люди с хоть каплей королевской крови».
Беатрис не ускользает, что он полностью игнорирует Жизеллу, чьи права на трон сильнее, чем у него, и ничуть не слабее, чем у Николо.
«Сватите их троих», — приказывает Энцо.
Не имея других указаний, толпа движется к помосту, неуверенно, но угрожающе.
«Беатрис», — говорит Паскаль. — «У тебя есть план?»
«У нее тот же план, что и у меня», — цедит Николо сквозь зубы. — «Не умереть».
Это, в общем-то, и есть суть плана Беатрис. Она бросает еще один отчаянный взгляд на звезды, и то, что она видит, заставляет ее затаить дыхание. Там, над головой, движется Посох Эмпирея, созвездие, символизирующее магию, то самое, из которого Найджелус вытащил звезду в момент ее рождения. То, что буквально является частью ее.
Сейчас, — шепчет голос внутри нее, ни мгновением позже.
И, глядя на обезумевшую часовню, на толпу селларианцев, сломленных десятилетиями — а может, и веками — из-за некомпетентных королей, войнами, рожденными из горькой зависти, разрушившей их, знанием, что, несмотря на все их предания, звезды покинули их, Беатрис точно знает, чего ей пожелать. Не лазейку для бегства, а чудо.
Она поворачивается лицом к небу и глубоко вдыхает, а ее глаза находят звезду в созвездии. На этот раз не маленькую, а самую большую, которая находится на самом верху посоха. Ее захлестывают эмоции - ярость на Энцо, на стражников и придворных, выполняющих его приказы, на мать. Даже на сами звезды. Ярость проходит через нее, а затем она открывает рот.
«Я хотела бы...», - начинает она. Паскаль кричит на нее, называя ее по имени, приказывая остановиться, когда понимает, что она делает, но она не обращает на него внимания. «...Чтобы звезды вновь и навсегда благословили Селларию, как и всю Вестерию».
Если бы у нее было время, она бы нашла способ сформулировать свое желание получше, но звезды все равно слышат ее. Они светлеют, пока все ночное небо не становится чистого, ослепительно белого цвета, отражая боль в голове Беатрис - боль, которая, как она знает, будет только усиливаться. Все вокруг кричат, ругаются, плачут, но Беатрис не отрывает взгляда от белого неба, наблюдая, как меркнет невозможная яркость звезд, пока темное небо снова не становится видимым.
«Что ты сделала?» — спрашивает Николо, и в его голосе больше благоговения, чем обвинения. Все в часовне тоже смотрят в небо, с раскрытыми ртами и широко распахнутыми глазами — на лицах смесь ужаса и восторга. Лица, которые Беатрис ясно видит, понимает она, потому что звезды теперь ещё ярче, чем были до её желания.
У Беатрис нет времени ответить на вопрос Николо — звезды отвечают за неё. Одинокая звезда прочерчивает небо, оставляя за собой световой след.
«Это была…» — начинает Паскаль, но не успевает закончить, как падает ещё одна звезда. Затем ещё. А потом они падают группами по две-три, мерцая в небе, устремляясь к земле. К Селларии.
Это первый звёздный дождь за пять веков, и вызвала его Беатрис.
Ошеломлённая тишина в часовне сменяется шепотом, криками, когда люди указывают на падающие звезды, ликованием. Некоторые падают на колени в молитве. Другие открыто рыдают. Среди них один голос возвышается над остальными.
«Да славится святая Беатрис!» — выкрикивает мужчина.
Другие голоса подхватывают, и вскоре вся часовня восхваляет её имя. Почти вся часовня.
Её взгляд снова находит балкон, замечая Энцо, чьё лицо бледно, как небо мгновение назад. Он один смотрит на неё с ужасом, и она не может его за это винить.
«Хватайте узурпатора», — говорит Беатрис, и толпа поворачивается, направляясь к двери, которая ведёт к лестнице на балкон, но Жизелла ближе и оказывается быстрее. В мгновение ока она приставляет перочинный нож к горлу Энцо.
Беатрис знает, что Жизелла очень расчетливая, впрочем, как и она сама. Она отвечает Жизелле колкой улыбкой.
«Приведи его ко мне», — приказывает она.
Пока Жизелла и Энцо спускаются в часовню, Беатрис начинает пошатывать. Паскаль быстро поддерживает её, обняв за плечи.