— Нет, Вы что-то хотели?— голос у Катерины Алексеевны был приятный, и в сердце Лии появилось место для этой учительницы — она излучала тепло, и симпатия зародилась сразу же.
— Так, детки,— Анастасия Сергеевна развернулась к ученикам, что-то весело обсуждающих, и гневно зыркнула,— с этого дня в вашем... Васнецов, закрой рот!
Парень не очень красивой внешности без эмоций посмотрел на классную руководительницу, дав понять, что рот он снова откроет рано или поздно.
— Закрой рот, все постепенно...— начал петь какой-то парень, пародируя знаменитый хит. Он был невысокого роста, но приятный на внешность.
— С этого дня в вашем классе будет учиться Лия Грибанова,— закончила свою речь Анастасия Сергеевна подзывающим жестом.
Движения Лии были скованы, но это не помешало подойти к доске и развернуться к классу. Все взгляды были направлены на ее анфас, из-за чего хотелось дико закричать и забиться в угол — Лия не любила такое пристальное внимание. Но она терпела и ждала пока кто-нибудь проронит слово. И ее спасением стала учительница Русского языка Катерина Алексеевна.
— Лия, ты пока можешь сесть за вторую парту,— она аккуратно приобняла девушку и указала на парту около окна.
Поняв, что помощь больше не нужна, Анастасия Сергеевна пригрозила пальцем двум девочкам, которые без остановок болтали, и вышла в коридор, закрывая за собой дверь.
Лия достала из черной сумки тетрадь, учебник и ручку с карандашом, пытаясь делать все беззвучно, не привлекая лишнего внимания. Но всё-таки один человек развернул свой заинтересованный вздернутый носик, любопытно оглядывая новоприбывшую, — худенькая девушка с первой парты.
— Даша,— представилась она и отвернулась. По трясущейся руки Лия поняла, что девушка что-то пишет. Даша снова развернулась, но в этот раз с мятым листком в руке, который сразу же положила на учебник Лии.
Девушка заинтересовано выгнула бровь, чего никто не увидел, и развернула мятый клочок бумаги в клеточку.
"После у нас завтрак. Если ты идешь, подожди меня около кабинета после окончания урока"
У Даши был красивый ровный почерк со своей изюминкой — над каждой буквой "Д", маленькой и большой, стояла волнообразная палочка. Но почерк Лию не подкупил. Даша не излучала какой-то особенной теплоты, и хотелось держать дистанцию, не узнав ее ближе.
Доверие. То поганое слово, которое испортило в жизни Лии все. Если любишь, доверяешь. Доверилась — унизилась.
И к Даше не было доверия, и оно никогда не появится, ведь Лию предали однажды, а этого достаточно, чтобы научиться быть осторожным. Возможно, Лия сможет довериться когда-нибудь, но вряд ли такое будет.
Если бы у Лии спросили, под каким девизом она живет, ее бы ответ стал полным апокалиптическим бредом: "мое доверие получить сложно, но легко потерять. Если ты когда-нибудь его потеряешь, поверь: больше я тебе никогда не доверюсь. Общаться, возможно, буду, но доверять — никогда. Да и какая эта дружба без доверия? А любовь?..".
Зашквар, как сказала бы бывшая подруга Лии. И сейчас она была с ней согласна.
***
Лия не шла на завтрак, но дождаться Дашу захотела. Все вышли из кабинета, не забывая кидать любопытные взгляды на новенькую, но первая знакомая осталась там, сидя за партой. Катерина Алексеевна тепло улыбнулась Лии и закрыла дверь прямо перед носом. О чем они говорили расслышать было невозможно — все кричали, галдели и громко разговаривали, перебивая звуки, доносившиеся из кабинета.
Лии не пришлось долго ждать, Даша вышла мгновенно. Ее лицо было красное, но сказать, что девушка плакала нельзя, здесь случилось что-то другое. Но Лии это не было интересно. Даша улыбнулась и кого-то очень сильно напомнила, но сказать кого — Лия не могла.
— Что насчёт булочки с малиновым джемом и чая?— весело поинтересовалась Даша, ослепляя собеседницу белозубой улыбкой.— Я знаю, что ты вряд ли успела передать классной, что хочешь записаться на завтраки и обеды, поэтому и написала записку — пойдем купим еду.
— Я не записалась,— подтвердила ее догадки я.
Даша вновь улыбнулась и зашагала на первый этаж.
— Как наш класс?— невзначай спросила девушка.
Лия задумалась. Она никого не видела и ни с кем не общалась, поэтому ответить на этот вопрос не могла. Но их поведение на уроке выявляло смутные характеры.
— Я никого не знаю,— честно призналась Лия, заворачивая в столовую.