И она уже заглотила наживку. Воин в массивной зеленой терминаторской броне топал без всякой грации, грохоча по коридорам и стреляя в тени из закрепленной на подвеске ротаторной пушки. С ним что-то было не так. С высоты Повелители Ночи слышали, как верный Трону Астартес бранит несуществующих врагов, очевидно, сражаясь в бою, который не имел ничего общего с реальностью. Выжженные дыры усеивали стены там, где в них врезался поток огня, извергаемый пушкой в долгих яростных вспышках.
Кровавые Глаза обменялись по воксу приглушенными смешками и уставились вниз, на бредящего воина. Было ясно, что его одолевало крайне забавное безумие.
И все же... он заглотил наживку. Шар Гэн по-прежнему уводил терминатора вперед, показываясь из разных проходов и из-за углов, мелькая перед ним темными доспехами и пронзительно крича в вокс-динамики шлема. Что бы себе не представлял Саламандра, он по-прежнему неотступно гнался за Шар Гэном, не обращая внимания на рапторов, крадущихся в нескольких метрах над ним и ползущих на четвереньках между настилом и силовыми кабелями.
Только когда Люкориф счел, что они зашли достаточно далеко, они захлопнули ловушку.
– Закройте двери, – прошипел предводитель. Обе переборки с грохотом закрылись, отрезая коридор от остального корабля. Вдали, у панели управления в глубине корабля, Вораша и вторая группа Кровавых Глаз рассмеялись.
Терминатор остановился посреди коридора — у него еще оставалось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что он в ловушке. Воин, наконец, посмотрел вверх, и десять цепных мечей зажужжали, оживая.
Кровавые Глаза цеплялись за вторичную палубу, за протянутые поверху провода, даже за стены и потолок. За мгновение до того, как рапторы устремились вниз, Люкориф прошептал в вокс:
– Убейте его.
Талос вошел в хранилище данных. В этой части корабля Механикус восстановили гравитацию, и вместе с ней вновь появилась искусственная атмосфера. Корабль автоматически отрезал пустые отсеки переборками.
Появление воздуха также добавило новый аспект этой странной охоте. Вернулся звук. И он не был приятным — внутренние устройства модулей памяти гремели и дребезжали, словно двигатель какого-то еле ползущего транспорта. Во внутренностях когитаторов грохотали поршни. Талос не желал знать, зачем древним машинам-хранилищам требовались эти подвижные части, и за те шесть минут, что прошли после восстановления атмосферы сервиторами Делтриана, звук неуклонно раздражал его все больше и больше.
Вариэль добрался до зала несколькими минутами ранее пророка. Когда вошел Талос, самый новый член Первого Когтя кивнул в знак приветствия, но ничего не сказал.
Его доспехи демонстрировали принадлежность к новым братьям, однако были лишены множества украшений, свойственных им. Наплечники Вариэля, вместо увенчанного демоническими крыльями клыкастого черепа VIII Легиона, демонстрировали знак в виде когтистого кулака, изображенного на разбитом ритуальными ударами черном керамите.
Наруч на левой руке Вариэля представлял собой модифицированный нартециум, содержащий капсулы с жидким азотом, сверла для плоти, пилы для костей и хирургические лазеры. Хотя его забрало больше не было окрашено в белый цвет апотекария, он все еще носил инструменты своего ремесла. Вместо свисающих на цепях человеческих черепов боевой доспех Вариэля украшали расколотые шлемы Астартес из Красных Корсаров. Эти отличия, не очень заметные, но значительные, выделяли его среди остальных членов Первого Когтя.
Талос и Вариэль крепко сжимали болтеры, едва уделяя внимание работе Делтриана и вместо этого внимательно разглядывая пространство зала и ряды пустых экранов когитаторов.
Септим не снял шлем, хотя уже можно было дышать воздухом. Он подошел поближе к Талосу, бросив косой взгляд на занятого своим делом техножреца.
– Хозяин, – обратился он по воксу к гиганту-Астартес.
Талос уделил Септиму мгновение, глянув на него. Длинные волосы раба, гладкие от пота, были стянуты в неряшливый конский хвост. Бионические части лица, ухоженные и начищенные, поблескивали, отражая свет ламп над головой.
– Септим, приготовься. Ксеносы близко.
Раб Легиона не спрашивал, почему все, кроме него, знают, что приближается. Он давно привык, что человеческие чувства делают его неполноценным в сравнении с воинами, которых он все еще инстинктивно называл про себя полубогами.
– Хозяин, почему вы привели меня сюда?
Талос, похоже, смотрел на далекую и скрытую тенью стену. Он не ответил.
– Хозяин?
– Почему ты спрашиваешь? – ответил воин, все еще едва уделяя ему внимание. – Ты никогда раньше не сомневался в своих обязанностях.
– Я хочу лишь понять свои место и роль.
Талос отошел в сторону, держа болтер наготове. Из дыхательной решетки Повелителя Ночи донеслось искаженное воксом рычание. Септим напрягся и не пошел следом.
– Я чувствую твой страх. Ты здесь не в качестве приманки. Сохраняй оптимизм. Мы не дадим тебе погибнуть.
– Делтриан предположил иное.
– Септим, мы можем задержаться здесь на несколько дней. Я хотел, чтобы ты был поблизости и выполнил свой долг, если нашим доспехам потребуется ремонт.
Дней... Дней?
– Так долго, хозяин?
Раздалась серия щелчков — Талос переключился на вокс-канал, доступный лишь ему и его рабу.
– Из уважения к досточтимому техноадепту я не скажу, что Делтриан работает медленно. Я изменю формулировку и скажу, что он работает педантично. Но ты понятливый, Септим. Ты знаешь, каков он.
– Да, но все же... Хозяин, это правда может занять несколько дней?
– Искренне надеюсь, что нет. Это уже отняло много времени. Если...
– Ловец Душ!
Талос тихо выругался, и на нострамском его проклятье звучало, как изысканные стихи. Голос, доносившийся из вокса, был хриплым, почти скрипящим. Люкориф был взбешен, и это явственно слышалось в его словах.
– Да, Люкориф.
– Их слишком много.
– Подтверди наличие ксеносов в...
– Не чужие! Ублюдки Вулкана! Целых две бригады. Они убивают и убивают. Девять Кровавых Глаз мертвы. Девять никогда не поднимутся. Девять из двадцати!
– Успокойся, брат, – Талос с трудом подавил желание осыпать вожака рапторов бранью за его проклятое тщеславие. Его глупость стоила девяти жизней в битве, которую невозможно было выиграть без терпения и осторожности.
Было ошибкой спустить их с поводка.
– Я иду к Вораше, – прошипел Люкориф. – На этот раз мы их всех перебьем.
– Хватит. Ты отступишь, наконец? Подождешь, пока мы перегруппируемся на корабле и ударим из космоса?
– Но...
– Хватит. Отступай ко второй команде и покинь «Протей». Вернись к Первому Когтю, и мы будем готовы покинуть скиталец. Пусть рабы Трона суетятся над собственной добычей.
– Понял.
– Люкориф. Подтверди дальнейшие действия.
– Отступать. Найти Ворашу. Вернуться к Первому Когтю.
– Хорошо, – Талос прервал вокс-связь и сглотнул полный рот горькой, едкой слюны. Не в первый и не в последний раз он подумал о том, как ненавидит обязанности командира.
Люкориф отшвырнул мельтаган, и тот с лязгом упал на пол. Он ему больше не понадобится. Из вентиляционных отверстий наспинных двигателей все еще струился жидкий дымок — они постепенно угасали после резкого рывка, когда он взлетел к потолку, спасаясь от сокрушительного огня штурмболтеров, принадлежащих элитным воинам Саламандр.
При помощи мельтагана — орудия, снятого с судорожно подергивающегося трупа Шар Гэна — он выжег дыру в потолке и сбежал на верхний уровень.
Его самого ранили. Нагрудник треснул, и Люкориф чувствовал, что сила его доспеха истощилась — болтерный огонь разорвал какие-то важные каналы подачи энергии.