— Не люблю я этого, но выхода нет, не оставлять же тебя умирать от собственной жадности.
Так, плакун-зелье будет вариться дня три, стертой в порошок серебряной проволоки хватит до самой зимы, а как быть алтарем? Тьфу, вот так и меняй насиженное место на модные академии, ни одного рабочего стола, проверенного временем.
Ладно, не бывает такого, чтобы Слово Яги заклятье медяниц не перешибло.
— Станешь обычным здоровым лисом, на радость маме.
Стук в дверь отвлек меня от нарезки корешков папоротника. Я сдула со лба непослушный локон и предостерегающе взглянула на ежевичный кустик.
— Я таки глубоко извиняюсь, но примите моё искреннее «Добрый день», уважаемая студентка. И пусть мне больше не видать мою сто раз во всём правую тётю Хаю, если я задумал злое, — приятный голос интеллигентно покашлял, привлекая внимание.
— Заходите, — второй корешок лёг под нож. — С кем имею честь?
— Иннокентий Венедиктович к вашим услугам, Ярослава… э-э-э… Яниновна?
— Не извращайтесь, просто Ярослава, — я вздохнула, убирая шаловливые кудри. Листья крапивы канули на дно котелка. — Мне не нравятся матронимы.
— Такая молодая, а уже грустит. Иной раз, юная леди, и крепкое словцо сказать не грех, вы уж присмотритесь к альтернативной лексике, особенно в трудных ситуациях. А, чуют мои пейсы, в трудные ситуации вы попадаете с завидным постоянством. И неоспоримым изяществом, — заверил невысокий лантух, церемонно поклонившийся моему подолу.
— Вы что-то хотели, Иннокентий Венедиктович?
— Таки хотел. Скоропостижно извиняюсь, что не успел заселить вас сам, проникался суровостью господина ректора, а потому доверил это дело преподавательскому составу. Однако по всем вопросам, связанным с вашим временным жилищем, прошу обращаться ко мне, в кабинет номер двенадцать на первом этаже.
— Вы комендант? — догадалась, перетирая кору дуба в порошок.
— Комендант. Так что за разрешением на пространственные чары — ко мне, за ключ-заклятьем — ко мне, за поболтать о жизни и дороговизне некогда кошерной говядины — тоже ко мне.
— Кстати, а вот…
— А вот пользоваться человеческими технологиями можно безо всяких разрешений, если они экологичны и работают на электричестве, магии или последнем издыхании.
— Учту.
— Вечером состоится собрание студентов на первом этаже, господин ректор поприветствует преемников и даст краткий комментарий этой беспрецедентной инициативе, да будут дни его также морозны, как и взгляд. А пока что готовьтесь, осваивайтесь и извольте покрасить стену.
— Какую стену?
— Коридорную. В которой так задорно трепещут части вашего плодоносного Цербера.
— Это девочка, — зачем-то уточнила я, покосившись на дрожащий куст.
— Премного извиняюсь, слеп на все глаза. А стену всё ж таки побелите да покрасьте, негоже ей ботаническим альбомом забесплатно трудиться.
— Иннокентий Венедиктович, — лантух слегка вздрогнул от вкрадчивости моего голоса, — ни за что не поверю, что на такую мелочь не найдется парочки домовых.
— Таки они, без сомнения, найдутся, особенно при молоке и хлебе из ваших ручек, но вот незадача — отработку и наказание вы схлопотать успели, госпожа Яга.
— Не случалось такого со мной, — когда успела? — Или здесь в ходу превентивные меры наказания? Розги по первое число, шпицрутены, чтобы неповадно было? Так я ж буду сопротивляться.
— Ни-ни, это исключительно ради вашей пользы.
— За что наказание-то?
— За чаклунство в непредназначенном для того пространстве, — охотно пояснил дух. — В комнатах-то зелья варить никак нельзя, даже из самых благих и выгодных побуждений. Кто из учителей увидит — одной побелкой не отделаетесь, до утра ёжиков учить плавать будете.
— А вы решили меня спасти и сразу влепить наказание?
— Верно мыслите, голубушка. Всё для вашей пользы. Ну, и вы потом что-нибудь для моей пользы сообразите, потому как интеллигентные сущности всегда смогут найти общий язык. Всего доброго, голубушка, да будут дни ваши долги и радостны.
Я оглядела свою сравнительно небольшую комнату, единственный стол, шкаф только для одежды… Н-да, надо что-то решать.
— Товарищ комендант, — он заинтересованно повернулся. — А что насчет чар пространства?
— Составляете планировку, расписываете необходимость увеличения жилплощади, собираете подписи декана и ректора, отчисляете пару шекелей в жилищный фонд и наслаждаетесь своей новой евро-студией.
— А можно второй пункт организовать мимо кассы? — точно не поймут, если правду скажу.