— Вы нас неправильно поняли, уважаемый, — хриплым голосом ответила я, покосившись вбок. Свежие царапины на лице неприятно щипали, навевая мысли о яде.
— Мы вовсе не планировали выяснять отношения и тем более соревноваться в колдовских умениях, — подхватила высокая брюнетка, незаметно отряхивая брючный костюм прелестного нежно-розового цвета. — Это небольшая дружественная… э-э-э… стычка?
— Встреча, — поправила я. — Дружеская встреча и новое знакомство.
— И давно ли у нас, позвольте полюбопытствовать, при знакомстве принято награждать друг друга синяками и зуботычинами?
У-у-у, надо же, голос ехидный, а смотрит — мороз по коже. То-то брюнетка говорила о нем с таким придыханием, мечтательно закатывая глаза. Не удивлюсь, если Тэлька сюда приехала только ради него и сестер притащила, соблазнив редким природным явлением. Нет-нет, не пошлая влюбленность в ректора, исключительно научный интерес. В конце концов, не часто встретишь стихию в её чистейшем проявлении. И человеческом обличье.
— Мы слегка увлеклись, когда обсуждали один жизненно важный вопрос, — смущенно потупилась она, ковыряя шпилькой иней на полу.
— Какой?
— М-м-м… э-э-э…
— Мэ? — ректор вопросительно поднял белую бровь.
— Вопрос о правомерности вмешательства в человеческую жизнь в неоднозначных ситуациях.
— А поточнее, студентка?
— Этическая сторона магической эвтаназии при смертельных диагнозах отсроченного действия, — выкрутилась я. Умница, головой не только ела.
— И какие тезисы вынесены на обсуждение?
— Давайте мы просто пообещаем, что больше так не будем? — тоскливо спросила брюнетка, а я досадливо вздохнула. Жаль, хорошая тема для рассуждений.
— Давайте, — согласно кивнул мужчина. — И защитите эти тезисы в качестве семестрового проекта по деонтологии. Вам наверняка найдется, что сказать, верно, госпожа мойра?
— Угу.
— Ступайте. И не вздумайте продолжать свой научный дискурс в общежитии. Еще раз комендант застукает вас за таким нелицеприятным диалогом, обе получите дисциплинарное взыскание.
Мы бодро выкатились за дверь, громко хлопнув ею на прощание, переглянулись и поспешили вниз, пролетев лестницу, как в тумане. Идея повидать ректора первыми любой ценой уже не казалась такой заманчивой, как расписывала мне девица. Надо было вообще пройти мимо расфуфыренных незнакомок в деловых костюмчиках, поправляющих свой макияж и прическу в холле академии. Нет, дернул же черт подойти и прислушаться.
— Спасибо, — смущенно поблагодарила Тэли. — Отличный удар, кстати.
— Извини, — я слегка поморщилась. — Переборщила, сейчас вылечу. Ну как, стоил он того?
— Ещё бы! — карие глаза загорелись восторгом. — Ты видела этот снег на полу? А узоры на окнах? А настоящую бурю в стеклянном шаре на столе?
— У нас, когда дверь в избушку зимой не закроешь, та же картина. А почему твои сестры отказались помочь в нелегком деле?
— Ой, они у меня принципиальные до жути, — скривилась она. — Если сказали, что ректора увидим на собрании, так они раньше этого даже к его кабинету не подойдут, зануды рафинированные.
— Мы имеем головы на плечах, Тэли, а не шило в заднице, которое с успехом заменяет тебе аппарат мыслепроизводства.
Из бокового коридора вынырнула ещё одна брюнетка, порадовавшая меня аппетитными формами. А то рядом с модельной Тэли любая почувствует себя некомфортно. Я, конечно, не любая, но пухленькая Плеко вернула мне радость жизни, задорно подмигнув и ущипнув сестрицу за мягкое место.
— Слав, зачем ты вообще согласилась на этот театр? Ты же рассудительная жрица, а не малолетняя авантюристка.
Я пожала плечами. Если одна красивая девушка грустно топчется в холле и мечтает повидать ректора под смешки бессердечных родственниц, кто я такая, чтобы пройти мимо и не протянуть ей руку помощи? Тем более, самой было жутко любопытно.
— Ну, рассказывайте, что за чудо-юдо у нас в главных ходит? — присела на диванчик третья мойра, отличающаяся от сестер холодной красотой и отчужденным взглядом. Могу только посочувствовать её нелегкой судьбе.
— А вот и не скажем, — показала язык Тэлька. — Нужно было с нами драться, тогда бы вместе смотрели на красавца-главнюка.
— Сражаться за мужчину — это так храбро, — раздался тихий голос внизу лестницы.
Я стремительно обернулась, затылком чувствуя знакомую магию. Всё такая же красивая, хрупкая и утонченная девушка, укутанная в водопад льняных волос, с печальной улыбкой на точеном лице.
— Полоз! — завопила я. — Готовь медовуху!
— Я здесь, — с широченной улыбкой продавца пылесосов змей выскользнул из левого крыла второго этажа, держа в руках здоровенную деревянную кружку с пышной хмельной пенкой. — За знакомство, мадемуазель Фрида?