— Что это за отрава?
— Моя пр-р-релесть, — довольно заурчала я, вернув себе пузырек. — Только сегодня ночью успела закончить.
Вернувшиеся кикиморки, икая и плача, в третий раз рассказывали мне про наказание презреньем и простодушную радость скромной человеческой девушки, а я подсуетилась и велела им сморкаться в пробирку. Нет, не подумайте, что я их пытала стихами. Это они прочли чуть дальше, до момента вероломного высмеивания девичьих чувств, оттого рыдали хором, грозясь кастрировать наследника дядиных богатств.
— Ну, так что это за гадость?
— Мое первое серьезное изобретение. Смотри.
Две капли зеленоватой жижи упали на сигаретный окурок, валяющийся под ногами. Зашипев и задымившись, сигаретный фильтр начал тлеть, растворяясь буквально на глазах.
— Зелье, уничтожающее окурки? — вытаращился Костик. — Ты изобрела растворитель сигарет?
— Таки да, мой друг. Теперь нужно придумать, как его распылить на почву, покрыв большую площадь. В целом, оно совершенно безвредно для растений и земли, но я еще не тестировала его на живых существах. Так что хорошо бы остальным скрыться с поля эксперимента.
— Почему тебя до сих пор не поймали на колдовстве вне лабораторий? — серьезно спросил он.
— Потому что наша симпатичная богиня пожертвовала мне несколько наконечников Фрейи, отлично отражающих любую внешнюю магию. Так что попытки поймать меня на колдовстве через магический скан претерпевают крах.
— А просто открыть дверь и застукать несанкционированную волшбу?
— Можно, да, но пока никто не рискнул. Нам нужен дождь, способный поглотить зелье и компактно оросить почву на ближайшие три километра. Пошли.
— Постой, а в чем большой секрет? — Кощей догнал меня через десять шагов, раздвинув кусты шиповника и пропуская даму вперед.
— В изобретательности. Каждая Яга изобретает новые виды зелий, заклятий или интуитивных чар, вплетая в структуру волшбы свою связь с человеческим миром. Как ты понимаешь, в разные тысячелетия разная связь, отражающаяся на специфике создаваемой магии.
— То есть колдовство твоей матери плотно переплетено с христианством?
— Верно. Бабушка строила свои заклятия на вере в первых богов, мама — на людской вере в монотеизм.
— А ты?
— На вере в человеческую цивилизованность, — подмигнула я, спускаясь к маленькому ручейку.
Нужно довести температуру воздуха до конденсации водяного пара, растворив в нем мое зелье. Я вытянула руки над ручьем и забубнила заклятье: «Как святой апостол Петр смотрит вниз на путь людской…».
— Я вижу, ты не гнушаешься перенимать чужой опыт?
— Возмущаясь их порокам, громко топнет он ногой…
— А боги не карают за использование старославянской и церковной магии вместе?
— Грянет гром святого гнева, ливень хлынет над землей…
Водяная морось начала уплотняться под моими ладонями, собирая в себя капельки ручья. Маленький туман, зародившийся между пальцев, разрастался с каждой секундой, и я мотнула головой, призывая лить зелье. Константин вовремя разгадал мою пантомиму, и формирующееся облако с крошечными кусачими молниями успешно окрасилось в болотно-зеленый цвет под последние слова заклятья.
— Теперь отправим нашего малыша в путешествие по залежам табачных фильтров.
— Погоди, — два паса мужской ладони, и облако подернулось дымкой, исчезая на глазах. — Не стоит всем и каждому демонстрировать рукотворную грозу размером с футбольный мяч.
Я толкнула невидимое облачко потоком ветра и поспешила к товарищам, пока нас не потеряли. Главное, держать его подальше от преподавателей, занявших сухое бревно и философски разглядывающих ряд полных мусорных мешков. Своеобразная у нас производственная практика.
— Надо остальных предупредить, чтобы не шугались, почувствовав рядом сгусток силы, — мужчина подал мне руку, помогая перепрыгнуть через большой валун.
— Нет нужды. Все уже более или менее знакомы с моей магией, не выдадут. Да и кто начнет вопить, видя, как грязные окурки исчезают, а личное время, обещанное после уборки, неуклонно растет?
Нам правда обещали отдых. Эта первая практика в человеческом мире должна продлиться неделю, и каждый день довольный Рарог гарантировал новое испытание с оригинальными условиями. Сегодня еще пустяки, всего-то нельзя колдовать, а вот над завтрашним днем нужно поломать голову — импозантный человек Роман Павлович, с какой-то радости ставший нашим руководителем наравне с Рагом, пообещал квест на химическом заводе.