— Здравствуй, Славушка, — старческий голос полился из тарелки. — Как ты, милая? Хорошо ли тебе учится? Научили ли тебя, поганку румяную, что нельзя бабушке подсовывать декокт для роста волос вместо целебного яда?
Я виновато пожала плечами на недоуменный взгляд мойры и продолжила внимать.
— Совсем ты бабушку забыла. Хотя это моя вина, прости, что не ответила на звонок пару дней назад, совсем в огороде завозилась. Ты интересовалась, как можно вылечить последствия тяжелого отравления? Ну, слушай: смешай в равных пропорциях мёд, девясил и цветы мальвы, измельчив растения. Залей их настоем аниса, воздай хвалу Ярилу и дай съесть это болезненному. Позже вскипяти родниковую воду и запарь веточки своей ежевики, только попроси ее дать тебе чистые, без примеси одолень-травы. Пусть отравившийся принимает настой трижды в день, это усмирит яд и тошноту.
Ежевика на подоконнике задрожала, прячась за занавеской, а я виновато вздохнула. Следовало перезвонить, ведь кому как не мне известно, как сильно бабушка скучает по нашему общению.
— Твои кикиморки хорошо себя вели. Шебутные девчушки, но толковые, особенно Лиля. Ты знала, что у нее в предках болотные кикиморы водятся? Так мне укроп пролила, что я его на следующий день не узнала. Одно странно — шептали они слова чудные про ангелов-хранителей и искусителей коварных, уж не знаю, что сие значит. Звони почаще, внучка, а то мне Мушка всю душу выревела. Одно утешение — Янина возвращается, говорит, по важному делу, хочет что-то серьезное обсудить. Может, и ты у нас погостишь на выходных?
Сняв яблочко с тарелки, я решила переодеться в комфортный дорожный костюм, в котором есть все необходимое для путешествия домой. Мама планировала остаться в Женеве на пару месяцев, так что за важное дело ведет ее обратно? Обычно она все обсуждает по блюдечку или зеркалу, изредка — по мобильнику, но бросать все и ехать лично не в ее стиле. Неясное чувство зародилось в моей душе.
— Отлично выглядишь. Возвращаемся?
— Секундочку, посмотрю пропущенные.
Да, как я и догадывалась, все непринятые вызовы от мамы, а это уже повод заволноваться. Мутная рябь снова побежала по блюдцу.
— Алло, мам?
— Привет, милая. Как твои дела? — мама, сидя за рулем автомобиля, гнала на бешеной скорости по трассе. Карманное зеркальце на панели позволяло принимать срочные вызовы, когда под рукой не было альтернатив.
— Все нормально. Мам, почему ты мне звонила?
— Кое-что произошло, Слав. Все подробности позже, но постарайся в ближайший свободный день вернуться к бабушке, буквально на пару часов.
— Ма, можешь вкратце рассказать?
Мама сжала пальцами руль до побелевших костяшек и вдавила педаль газа в пол.
— Только не волнуйся, ладно? Кажется, кто-то крадет детей.
— Что?
— Мне позвонила давняя подруга, работающая в ПДН, и пожаловалась, что за последние полгода выявилось прямо-таки ненормальное количество пропавших без вести деток.
Я невольно сглотнула. Это не могло быть совпадением.
— Почему об этом забеспокоились только сейчас?
— Потому что три дня назад одна из матерей позвонила следователю и заявила, что знает, кто похитил ее дочь.
— И кто? Мам, с ней ведь уже поговорили?
— Нет.
Я посмотрела за сжатые материнские губы и тихо спросила:
— Почему?
— Потому что мертвые не дают показаний.
Глава 15
— Он пришел, — язык пьяной заплетался, будто приклеенный к зубам. — Предложил золото. Я не поверила, какое еще золото? Но он показал его: старые монеты, грязные украшения, мятые золотые стопки.
Я еле сдержалась, чтобы не проклясть мерзавку. Продать собственную дочь за золотишко, все одно ставшее батареей бутылок со спиртным? Падаль. Какая же она…
— Дрянь! — удары девичьих кулаков обрушились на скорчившуюся женщину. — Кто пришел за ней?
— Я не знаю, — проскулила пьяница, отползая под стол и прячась от разъяренной мойры. — Не человек!
— Мы знаем, что не человек. Говори конкретнее, как он выглядел, что говорил, куда ушел?
— Не знаю, — простонала та, потянувшись к пыльному горлышку бутыли. — Я не разглядела. Он высокий, прятался в темноте, сказал, что ему нужна моя девочка, но он не хочет ее красть, как остальных. Сначала… с-с-начала я напугалась, сбежала в дом, но он был уже там.
— Зачем тогда орать о пропавшей дочери, если сама ее продала?
— Он… ик!.. Он велел. Велел поднять шум, рассказать всем, что Лерочку украли, чтобы отвести от меня п-подозрения. Обещал, что проблем не будет, что все поверят в мою н-невиновность, но вы… Как вы узнали?