— Ы-ы-ы-ы, пару лет я буду только от проклятий уворачиваться и тонкое тело мыть каждые два часа. Так, план на ближайший месяц: подоить амфисбену, собрать букет из белладонны и оформить годовую подписку на журнал «Славяночка».
— Добрую же ты ей память о себе оставила на долгие недели.
— Бабушка, а когда я вырасту, ты свозишь меня на Лысую гору?
Пар, поднимающийся со дна старого медного котла, убаюкивал нотками зверобоя и мелиссы. Закопченный потолок, переживший не одно сбежавшее зелье, принципиально не оттирался, ехидно красуясь разводами сажи на каменной кладке старого баронского замка.
— Конечно, ласточка, обязательно слетаем. Выгляни в окошко, не летит ли что по небушку?
Бескрайнее серое небо грозно клокотало громовыми раскатами, пугая неясными очертаниями ветвистых молний, отраженных в беснующемся почерневшем море. На фоне свинцовых уродливых туч крошечные железные птицы терялись, смытые приближающимся дождем.
— Летят, бабуль!
— Ай, как не вовремя. То-то у меня колено разнылось на непогоду, не иначе скоро жатва начнется. Дорогая, поешь немного, впереди много работы.
Черный хлеб с отрубями и подгоревшей корочкой, щедро сдобренный диким лесным медом — вкуснейшее лакомство среди запаха паленой плоти и разложившегося мха.
— Почему сегодня мы варим зелье забвения, а не болеутоляющее, как обычно?
— Потому что нельзя утолить боль от потери любимых. Неважно, сколько пройдет времени, сколько зелий выпьет человек и сколько заговоров он прочтет, душевная рана всё равно разбередит его ум подобно гнойному воспалению.
— Но разве солдатам есть время думать о потерянных любимых? Они же ждут их дома.
— Вот для ждущих и варим. Память людская — что мощь колдовская, не рассеется, не сотрется. А как утешить мать, потерявшую сына? Жену, получившую похоронку? Дочь, впервые увидевшую цинковый гроб?
— И мы подарим им забвение?
— Мы подарим добрую память об ушедших любимых. Растолки порошок сердолика, чтобы уберечь от помутнения рассудка.
— Ладно, Сажик, некогда предаваться воспоминаниям, пора узнать, чем кормят в этой образовательной обители.
Создать для нас академию — дурацкая идея. Где это видано, чтобы потомственная Баба Яга училась быть Ягой? Это же в крови, с рождения на роду написано, с материнским молоком в судьбу вплетено. Человек может выбрать себе профессию и выучиться на нее, а моё Ремесло — это каждый мой вдох, каждая мысль и каждая клеточка моего тела. Как можно научиться быть собой у других?
Жаль, что слово матери непреложно, даже бабушка не решилась открыто спорить, вот и отправили меня в ссылку, на Кудыкину гору.
— Можно подумать, ты не знаешь тайных чаяний Янины, — буркнул кот, ловко перепрыгивая с одной ступеньки на другую.
— Да-да, налаживание интернациональных отношений, новые знакомства, повышение коммуникативной компетентности и тонкое искусство дипломатии. Почему тут так тихо?
Я прилетела впритык к началу обучения, первые занятия начнутся завтра, разве академия не должна быть чуть-чуть пооживленнее?
Однако коридоры были на удивление пусты. Ни преподавателей, ни других студентов. Или мы ученики? Экспериментальный всё-таки проект, недоработочка с социальными ролями выходит.
— Эй, есть кто-нибудь?
Одна из широких деревянных дверей вела в просторное и прохладное помещение, заполненное аккуратными диванчиками и невысокими столиками. Стены были выложены приятным мрамором с уместными деревянными вставками, отовсюду лилась ненавязчивая, едва слышная мелодия, даже картины на стенах повышали аппетит и радовали глаз. В конце зала имелось окошко.
— Тук-тук, кто в теремочке живет?
— Никак студентики наши заявились, — из оконного проема высунулась курносая физиономия, сдобренная пухлыми щеками и красивыми веснушками. — Уже?
— Уже. Товарищ домовой?
— Пани Яга?
— Dzień dobry, — сориентировалась я. — Не найдется ли у вас, чем заморить червячка?
— Как же не найтись? Всё ужо для вас готово: расстегайчики с рыбой, пирожки с клюквой да брусникой, блинчики с яблоком и пироги с капустой да бульбой.
— Хто сказаў «бульба»? — отпихнув первого, высунулся второй повар. — О, как. Паненка Яга або паненка Фрида?
— Яга. Пан дамавiк прыехаў на заробак да нас?