Ввалившись в дом, змей первым скользнул в предупредительно растопленную баню, горячо попросив дать ему личных десять минут. Н-да, не все змейские процедуры нужно видеть посторонним.
Мы замотались в банные полотенца и через забор крикнули спасибо соседу, растопившему для нас парную по просьбе Рага. Со вздохом отметив, что даже полотенце поразительно идет Тэльке, я принялась доставать пихтовое масло и замачивать березовый веник.
— Ты не пойдешь? — как бы между прочим спросила я у мрачной кощеевской фигуры, угрюмо сидевшей в углу кухни. Девчонки упорхнули на улицу, Руслан утащил фея колоть дрова и разжигать мангал, а я улучила минутку на вопрос.
— М-м, — помотал он головой, отстраняясь от меня. — Ради Моры, Ярослава, иди в баню.
— Не груби.
— Не грублю. Тебя там наверняка уже ждут, вот и не разочаровывай ждущего, кха-кха, — ответил он, сжимая зубы.
Да что происходит?
— Уже не жду, — входная дверь хлопнула, явив нам Арсения, одетого лишь в штаны и кроссовки. — Все, банька свободна, градусов восемьдесят в ней точно есть.
Меня посетило страшное подозрение и я, не смотря на чужое упорство, приблизилась к мужчине. Ткнувшись затылком в стену, Константин поднял на меня просящий взгляд и покачал головой.
— У тебя жар, — растерянно сказала я, прикладывая ладонь к сопротивляющемуся царевичу. — И кашель.
— Разумеется, мы же в дождь работали. Ерунда, пройдет к вечеру, — Полоз взлохматил волосы белым полотенцем, собирая влагу.
Я проводила взглядом спортивную фигуру змея, предпочитающего удалиться к себе, а не натягивать майку, и обернулась к Кощею.
— Так ты все еще жив? — страшным шепотом спросила я, глядя в темные глаза, разразившиеся грозовым взглядом.
Глава 16
— Бабушка, ты дома?
Апельсин, лаванда, кардамон — запахи смешивались, наполняя избушку неповторимым ароматом знакомого и любимого родового колдовства. Добротная дверь из старого кедра на железных петлях практически не скрипела, разве что оповещая о незваных гостях, коих с каждым столетьем все меньше. В моих руках дверь не скрипела никогда — правило нескольких хозяек в одном доме здесь не работало.
— Неужто дитятко домой вернулось? — худенькая старушка с длинной седой косой вышла из-за печи, всплеснув руками. — Славушка!
— Бабушка, — я вжалась носом в расписной платок, укутавший плечи родственницы, от которого всегда пахло осенью и древней силой.
— Ох, лишенько, как же я скучала. Но почему ночью, а? — опомнилась бабулечка, отодвинув меня и осмотрев на предмет травм. — Опять в беде утопла?
— И да, и нет, — со вздохом ответила я, мимолетно глянув в окно. — Ба, я не одна.
— Да уж чую, чую, сколько ног вокруг избенки топчется. Ну, зови охламонов своих, познакомь с бабушкой.
Я вышла на крыльцо, привлекая внимание сокурсников. Перемещаться всей толпой было крайне неразумно, а потому, едва мы с Тэлькой вышли из академии, был устроен военный совет. Амира возвращалась обратно: контролировать фея и отдыхать, организм демонессы не до конца восстановился. Кири и Плеко оставались в академии, им предстояла крайне сложная задача — найти нить жизни пропавшей девочки и вчитаться в ее судьбу. Довольно сложно для неопытных мойр, но сокурсницы горячо заверили, что при необходимости сплетут проверочные нити и разложат их, как таро — что-нибудь да выяснится.
Бледнеющая Фрида предложила провести кровавый ритуал на рунах и священной жертве для поиска пропавшей, но тут уж воспротивились мы с Кощеем — каждой земле свое колдовство, получать подзатыльники от своих богов нам не хочется.
— Так, народ, план прост: заходим, оперативно знакомимся с бабушкой, не отказываемся от еды и употребляем ее ровно до того, пока я не соберу все необходимое. Вопросы есть?
— Вероятность лопнуть выше восьмидесяти процентов? — уточнил змей, огладив ремень брюк.
Странновато бледный Кощей лишь сунул руки в карманы и судорожно кивнул. Девчонки переглянулись и грустно положили ладони на свои талии. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Ничего не отвечая, я втащила их в избушку.
— Вот, бабуль, это мои друзья: Тэли, Фрида, Руслан, Полоз и Кощей.
— Кощей, значит, — бабушка просканировала оробевших товарищей взглядом и задержалась на стремительно белеющем царевиче. — Ну, голубчики, проходите к столу, уважьте бабушку.
— Мы ненадолго, ба, я только к себе загляну и мы сразу вернемся. Не корми их на убой, ладно? — последние слова я прошептала, украдкой наклонившись к уху старушки.
— Не буду, милая, но проверить обязана, — твердо ответила она. — Не тушуйтесь, касатики, рассаживайтесь по старшинству.