— Мне кажется, или я уже видела этот дом? — тонкий пальчик богини ткнул в расплывчатое изображение деревянного сруба, отражающееся в стекле. Зеленая черепица показалась знакомой, но не помогла узнать местность.
— Да, я тоже его видела, но совершенно не помню, где.
— Да не может быть, — неожиданно заскрежетал зубами Руслан, показывая на очередное строение. — Сельский магазин.
Точно, это же Ельцовка! Ритуал должен был показать, где девочка пропала, почему вместо этого он показывает ее родную деревню?
— Ах ты ж сволочь, — ругнулся лесной дух, вскакивая на ноги. — Идем, быстро.
— Что такое? — я всполошилась и задула первую свечу. Изображение на стекле погасло, а вместе с ним и остальные фитильки.
Мы подскочили, напуганные зарождающимся бешенством вирява, и спешно собрали разложенные вещи. Одним ударом снеся выстроенный контур, Руслан взмахнул рукой, прокладывая таежную тропу сквозь пространство Приграничья.
— Как же я раньше не понял? Вот идиот, — мужчина мчался по тропе, не оборачиваясь на нас и никого не дожидаясь. — Ясно же, как божий день!
Тропа внезапно кончилась на опушке леса рядом с Ельцовкой, откуда мы бежали, подстегиваемые неприятным чувством и злостью товарища. Бегом преодолев почти всю деревню, Руслан выскочил перед тем самым домом с зеленой крышей.
— Запираешь ли калитку, хозяйка? Вижу, что запираешь, — прошипел он, рванув ворота на себя. Те жалобно крякнули и сорвались с петель. Та же участь постигла и входную дверь.
Грязное маленькое помещение наполнилось звоном пустых бутылок и табачным дымом.
— Плоха твоя коса, чтобы на ней вешаться, — лесной дух отодвинул шторку, разделяющую комнату на две половины. Посреди нее на кровати сидела знакомая женщина, откинув голову, и мутным взглядом глядела на незваных гостей.
— Кто такие? А ну, пошли отсюда! — перевалившись на бок, баба попыталась встать, но была остановлена Русланом, вцепившимся в ее плечи, будто тиски. Он зло тряхнул ее, удержавшись от пощечины, и навис над пьяницей.
— Кому ты отдала свою дочь, тварь?
Глава 17
— Как ты поняла, что дроттин Константин еще не умирал? — Фрида натянула белое домашнее платье и достала расческу.
— Жар. Повышение температуры тела после переохлаждения — нормальное явление, но кашель сигнализирует о воспалительном процессе.
— И? Разве тело Кощея не живое?
— Технически живое. И может истекать кровью, лишаться частей, страдать физическими увечьями — звание бессмертного дается в тот момент, когда палачи устают убивать. Но никакие вирусы, отравы и бактерии не смогут пошатнуть его здоровье. Просто не выживут внутри любого из Кощеев, иначе зачем было бы сносить им головы мечом? Достаточно запустить в их дом парочку новы штаммов.
— Сложновато, — в досаде прикусила язык богиня.
— Ничуть, — я распустила косу, перехватывая лоб очельем.
Пышущего температурой Кощея пришлось силой отпаивать чаем на травах и укладывать в постель, дав таблетку парацетамола и зачитав над ним несколько заговоров. Сопротивляющийся пациент буравил меня злым взглядом, всячески демонстрируя своим видом, что если о его «смертельной невинности» станет известно остальным — я рискую никогда не воскреснуть.
Однако наши друзья не были бы преемниками, будь они идиотами. Первым всполошился Полоз, увидев какие травы я смешиваю в кастрюле. Потерявшие меня мойры сунулись на кухню, обозрели кипящее колдовство и распустили пряжу, пообещав рассказать о судьбе Леры позже. Вместо этого короткая волшба над нитью жизни дала четкий ответ — Константин из рода Кощеев еще жив и невинен, аки младенец.
— Дурак, — убежденно сказала я, меняя прохладный компресс. — Зачем вредничать было?
— Ты-ы-ы, — прохрипел царевич из-под одеяла. — Ты все испортила.
— Только не говори, что решился помереть от простуды. Не самая легкая смерть, да еще и хлопот с твоей мертвой тушкой не оберешься. Почему бы вены не вскрыть, если так спешишь расстаться с жизнью?
— В том-то и дело, что самоубийство вызовет волну негодования в высших кругах. Что это за Академия, где ученики выходят в окна и режут вены? И плевать, что мне судьбой положено умереть как можно скорее.
— Кстати, как так вышло, что ты все еще живехонек?
— А как так вышло, что молодая Яга все еще невинна? — криво усмехнулся он.
Я покраснела. У всех своя судьба. И если Кощею суждено умирать столько раз, сколько на него охотятся отчаянные головорезы, ведя в бой армии мертвых солдат, то Яге, едва она вступила в пору юности, положено присматриваться к материнству и продолжению славного рода жриц жизни. Со всех сторон присматриваться, в том числе и с интимной.