— И ничего?
— Сама видишь. Единственная зацепка — это возраст похищенных: от трех до шести лет. Пол, социальный статус родителей, место жительства, уровень развития или особые приметы не имеют значения. А, главное, исчезновения такие тихие, будничные, словно так и надо.
— Разумеется, зеркала, блюда, свечи и вода ничего не нашли? — я устало отодвинула бумаги, сцепив руки в замок.
— Естественно, иначе бы мы тут не сидели. Слав, сможешь изъять тот волос с игрушки, передав на экспертизу?
— Попробую. Только, надо признать, совершенно не помню, где она. Кажется, Сеня оставил ее в доме Леры для человеческого следователя.
Я принялась собираться обратно. Мама никак не прокомментировала нашу ночную вылазку в лес ради поколдовать, но попросила быть осторожнее и не соваться в пекло. А по-хорошему вообще оставить это дело взрослым, не ввязываясь в сомнительные колдовские расследования.
Бабушка активно поддержала ее, украдкой показав мне на свою комнату — знак, что перед уходом она ждет меня в своей спальне для разговора. Мы так делали иногда в моем детстве, когда больше всего мне хотелось избежать маминых нотаций, рассказав бабуле очередной страшных секрет или поделившись гениальной идеей, принципиально не одобряемой мамой.
— Возьми вытяжку папоротника для Кости, — мама протянула мне пузырек.
— Зачем? — подозрительно спросила я. Папоротник редко используется при простудных заболеваниях.
— Чтобы облегчить боль при ранениях. Калистрат бушует, что наследнику грозит смерть от кашля, а не в славном сражении, так что подозреваю, твой друг как придет в себя, сразу постарается самоубиться обо что-нибудь острое и грозное. Пусть мальчик меньше страдает.
Представляю себе эту картину. Лежит царевич с пробитой грудью, готовится откиснуть, истекая кровью, а тут я, с папоротником наперевес говорю: «Спасать не буду, вот тебе обезболивающее за пять минут до смерти. Наслаждайся».
Но вытяжку взяла. Мало ли, вдруг самой пригодится. Сил оставалось буквально на донышке и топать бы мне не меньше двух часов, изредка подтягивая на себя приграничное пространство, как короткое одеяло, если бы не грозный бабушкин оклик:
— Не дури! Совсем ополоумела, считай, с голым резервом по ночам шастать? Кину я тебе тропку, огражу от леса и не вздумай выступать, что взрослая. А пока что отвечай, что делать задумали?
— Не знаю, ба, — честно ответила я. — Хотелось бы, конечно, узнать, кто девчонку со двора увел, но сама вряд ли рискну.
— И правильно. Но я ж тебя, вертляху, знаю, у тебя шило в заднице с рождения. А потому слухай: коли в путь соберешься, одна не иди, но и всю ораву за собой не тащи. Знаю я, что дюже большую ответственность чувствуешь, а потому первая голову сунешь в капкан, даже если открытыми глазами на него пялиться будешь. Возьми с собой кого-нибудь из мужчин, они у вас как на подбор. Кто лучшим помощником станет подсказывать не буду, чай, не дурочка, сама понимаешь.
На кровать передо мной легла стопка потрепанных тетрадей.
— Записи мои возьми. Здесь все, что я по молодости писала, да Янина дополняла. Хотели тебе их лет через десять отдать, но раз такое дело, сейчас от них больше пользы. Читай внимательно, почерк поди разберешь, но без толку знаниями не разбрасывайся.
— Спасибо, — я украдкой обняла старушку, прижавшись к ней головой. — Прости, что иногда заставляю тебя нервничать.
— Да чего уж там, наша кровь, вся в меня, — жрица смахнула слезинку и вывела меня на крыльцо. — С мамкой попрощалась? Ну и ладушки, беги, пока не поздно. И помни, нет ничего лучше, чем тщательно спланированный следующий шаг.
И я рванула по тропе, не оглядываясь на родную крепость. Кажется, теперь я знаю, что нужно делать.
Первым делом изучить бабушкины записи. Она бы не доверила их мне, если бы не была уверена, что это поможет. Чтение семи тетрадей и трех ежедневников займет около недели, как раз к концу практики закончу. Если чванливому и крайне деловому московскому ковену станет известно, что наша Академия каким-то боком трется рядом с одним из похищений, то можно ждать недовольного звонка «Москва-ректор» с требованием не пускать подрастающих неумех в расследование.
Значит, нужно убедить остальных на время оставить поиски и догадки, расставив приоритеты. И возможно это только в том случае, если мойры не нашли обрыв жизни в нити судьбы маленькой Леры. О, небо, пусть с ней все будет в порядке!
Добежав до места студенческой дислокации, я с размаху скинула ботинки и сайгаком понеслась к себе. Ну, то есть в девичью спальню, которую делила с Фридой и Амирой.