— Не успели, девочки, — громко оповестила я преступниц, выпуская сигнальную вспышку.
Замершая нечисть оглядела нас волчьими взглядами и побросала лопаты.
— О, так у нас тут опытный криминальный элемент, — восхитился рыжий. — Смотри, какие зубы отрастили, явно не ведут переговоров с законом.
Я прошлась взглядом по лохмотьям разбухшей кожи, по торчащим костям и выпирающим сморщенным органам. Чем хуже выглядит нечисть, тем больше грехов за ней водится. Обычные русалки довольно красивы и в меру приятны, не переступая грань откровенного членовредительства людям. Эти же красавицы выглядели так, будто каждую пропустили через мясорубку и раскатали асфальтоукладчиком.
— Ну и мы не ведем переговоров с подводными террористами, — улыбнулась я. Пятеро нарушительниц в поле зрения, скорее всего, еще парочка заныкалась в топи. И правда, раз плюнуть.
Недобрые взгляды потенциально несуществующей нежити не обещали нам ничего хорошего. Кажется, конопля им оказалась дороже посмертного существования.
— Мочи законников, — прохрипела старшая, бросаясь на меня в лоб и пытаясь уцепиться за волосы или одежду.
Я успела нырнуть в сумку до того, как мертвые разложившиеся когти сомкнулись на моем рукаве. Сзади послышались восторженные крики десятка тварей, сидящих в засаде на двух высших.
Глава 23
Полынь или петрушка?
Смотря кого спрашивать. Визжащая русалка схватилась за горящее плечо свободной ладонью, отцепившись от моего рукава. Яростно искривленный рот слал отборные проклятья, перемежаясь воем и призывными криками подругам.
— Коли та свята трава, что нечистого гоняет, под подол русалке канет, пособит открыть глаза, — приговаривала я, охаживая нежить пучком зелени.
Разбегающиеся девы поскальзывались на собственных лужах, уворачиваясь от серебристо-зеленых листьев. Особо упорная нахалка, ловко нырнув за спину, попыталась схватить меня за шею, но кто сказал, что ведьмы беззащитны?
— Пардон, мадемуазель ундина, вам пора упокоиться, — один удар золотого меча и визжащая голова покатилась по полю.
— Вовремя, — героев нужно награждать очаровательной улыбкой. — Будь добр, подари мне одну из них.
— Что угодно для дамы сердца, — шутливо поклонился змей, ударом хвоста подсекая очередную продажную овцу, скалившуюся гнилыми зубами.
Понятия не имею, как он умудрился совмещать животную и человеческую ипостаси, я просто не успевала отличить мелькание чешуи от блеска драгоценного оружия.
Две истерички, ощерившись и подвывая, бросились на меня сзади, но я влепила каждой по заговоренной искре в лоб, припечатав смачными плевками. Получи, фашист, гранату! Черепа русалок задымились, будто изнутри вспыхнул нефтезавод, и пошли трещинами, осыпаясь пеплом. Жаль, это не остановило других.
Противниц осталось мало, но они пытались добраться до моего горла и разорвать его с особенным рвением. Чересчур умная и развалившаяся барышня попыталась дотянуться до воды и черпнуть из нее силу, но корявая лапка свалилась в болото, отсеченная по локоть.
Пучок зелени изрядно пожух, поэтому ни капли не сомневаясь, я пихнула его в пасть последней преступнице, долбанув снизу ладонью по челюсти. Лязгнув остатками клыков, русалка выпучила глаза, замычала и принялась раздирать собственные щеки в надежде добраться до жгучей отравы.
— Мадемуазель, вы очаровательны, — воркующе раздалось сзади. — Ваши волосы похожи на шелк, а осанке позавидует королева.
Я стремительно обернулась и зажала себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
Загипнотизированная русалка затаила дыхание, вслушиваясь в журчание полозовых комплиментов, стараясь дышать через раз, пока он обходил ее сзади, заключая в кольцо рук.
— Позвольте преподнести вам маленький подарок, оттеняющий вашу красоту? — между пальцев мелькнула холодная искорка и свесилась на грудь очарованной преступницы.
— У-а-а-а-а-а! — заверещала русалка, едва освященный крестик коснулся остатков ее кожи.
— Не нужно так прыгать от счастья, дорогая, — укоризненно произнес змей, пригвоздив нежить к земле.
Кожа мокроногой дымилась, сама она визжала на ультразвуке, но выбраться из цепких рук вуира не могла. Я даже чуть пожалела дурочку, пока она не попыталась провернуть фокус с плевком в мою сторону. Врезав кулаком по наглой опухшей роже, я брезгливо пнула остатки ее подельниц, расчищая пространство. Спалить бы все, к едрене-фене, но тут слишком много улик.