Прижав к себе невинное дитя, я из вежливости взяла протянутую ягодку и украдкой отправила ее в рот, пока все отвернулись к огню. «Выплюнь немедленно», — прошипел навий царевич, дружелюбно скалясь в сторону гостеприимного духа. Я недоуменно покосилась на ворчуна, оценивая брызнувший из ягоды сок. М-м-м, чуть-чуть горьковата, но есть можно.
— Полагаешь, меня можно отравить дарами природы?
— Полагаю, моей первой смертью станет сердечный приступ, если я проведу с тобой ближайший год. Не отравишься, так понос схлопочешь, — сердито ответил он.
Кха-кха-кха! Что за дикие фантазии, боги великие? Кстати, а ничего, как экзотический перекус вполне сгодится. Ну-ка, еще одну штучку.
— Выходит, эти твари поселились на болотах после того, как нормальные русалки изгнали вредительниц из чистых водоемов, и начали выращивать траву?
— Не сразу, — вздохнула девочка. В мутных глазах плясали блики огня. — Сначала они просто караулили туристов, что ищут дорогу к лесному источнику. Пугали их, щекотали, пару незадачливых парнишек даже пожевать успели из любопытства, закона-то тут нет. Это потом уже…
— Что потом?
— Распоясались. Свои порядки установили, грядки вскопали, начали беззаконие творить. По наклонной, в общем, скатились быстро и со свистом. Я не лезла в их дела, мое дело маленькое — ягоду растить да людей угощать. Правда, не угощается никто, — взгрустнула она.
— Скажи, ты не видела каких-то посторонних незнакомых высших? Или знакомых, но никогда раньше не появлявшихся здесь?
— М-м. Бесы мелкие приходили, мавки опять же, кикиморы, да мало ли народу нечистого и неживого по Красному болоту гуляет? Завсегда наше место известным было, кто тут только не трется.
— А когда началось это беззаконие?
— Дайте-ка вспомнить, — она заправила жиденькую прядку за ушко. — Уж месяцев пять прошло, коли память не подводит.
Мы переглянулись. Совпадение? Закономерность? И опять ничего толком не узнали. Кто-то однозначно выходит на контакт с нежитью, подкупая и переманивая ее для своего черного дела, а те и рады стараться.
— Зачем им твои волосы? — спохватилась я, едва таежная тропа мелькнула между камышей.
— Не знаю. Просто рвали, со злости, наверное. Они же сильные, их много, как навалятся толпой, начнут куражиться и прямо клоками рвут. Никакой особой силы в моих волосах нет, как конский хвост болтаются. Правда, дух в них мой, неживой, имеется и лунный свет, под которым я живу, но кой прок с этого — не ведаю.
Болото задумчиво хлюпало и особо не надоедало комарами, пока мы возвращались, предварительно потушив костер. Духу Красного болота тепло не нужно, а оставлять открытый огонь даже посреди гнилой воды — неразумно.
— Зато мы знаем, чей волос был на игрушке, — прервал молчание Кощей, отгоняя жадную до жизни мертвую энергию, тяжелым одеялом осевшую на трясине.
— Её?
— Угу. Дитя не жило и не умирало, являясь результатом смешения магии и людской активности вокруг родника. Люди шли за здоровьем и исцелением к природной воде, нечисть и нежить колдовала и убивала, вот и создалось на болоте нечто.
— Подождите!
Мы обернулись на крик. «Нечто» бежало к нам, путаясь в подоле рваного призрачного платьица и роняя на ходу собранные ягоды. Добежав до нас, ребенок упал на колени, пытаясь отдышаться. Интересное подражание живому поведению, сразу понятно, кто из гостей болота ей больше нравится.
— Я совсем забыла показать вам это, — в моей руке оказалась небольшая монетка с неизвестным гербом. — Её обронили русалки, когда готовились бежать и выкапывали кусты, а я подобрала.
Монетка была выточена из грязно-серого металла, размером с турецкую лиру, и без малейших опознавательных знаков номинала или страны производителя.
— Спасибо, милая. Кстати, как тебя зовут?
— Меня никто никуда не зовет, — добродушно ответила прозрачная сущность болота и канула в землю.
Передав находку по кругу, я расширила тропу, чтобы не идти по двое, и вернула себе деньгу. Там, где должен красоваться «орел», был изображен полустертый рисунок из переплетенных линий, испачканных грязью.
— Сдается мне, не деньги это, — ответил за всех Полоз. — В моей сокровищнице ни одной такой монеты нет.
— Может быть, это валюта какой-нибудь богами забытой страны?
— Прелестная Фрида, в моей сокровищнице есть вся валюта мира, даже замбийские нгве и лаосские аты.
— А мадагаскарские ираймбиланьи есть? — заинтересовалась я.