Почему полудуркам? Потому что ничего у них не выйдет. Магия викки в самом деле очень доброжелательна и мягка по отношению к людям. Кроме того, она еще и очень юная, особо зверских ритуалов в ней не предусмотрено. Значит, новодел, причем крайне косой и отстойный.
Это плюс. Минус — придурочные мужики в тряпках озвереют, когда поймут, что затея провалилась и, скорее всего, просто убьют детей. Даже странно, что у таких ущербных на интеллект животных получилось переманить на свою сторону нежить.
— Великая богиня, — пока я размышляла, адепты культа дебилов вытащили из клетки пару детей, усадив их на кресла. — Это жертва для тебя. Прими ее от первого страха до последнего вздоха сих маленьких душ.
— Я тебе эти иглы в задницу засуну, сволочь, — прошипела я, глядя как ремни с колючками впиваются в детские руки.
Ослабевшие малыши лишь всхлипнули и бессильно повисли в путах, нервно дыша без малейшего писка. С высоты видно плохо, но, кажется, дети разнополые и девочка гораздо крупнее. Она не лишилась сознания и даже не закрыла глаза, с животным страхом глядя на своих мучителей.
А вот мальчишка совсем крохотный, к тому же, крайне обессиливший и, кажется, в каком-то забытье или бреду. Если повезет, под шумок смогу лично вырубить парочку гнид, пока их не перехватят другие высшие.
К моей огромной удаче, подключив жертв к аппарату дойки крови и запустив непонятные шестеренки, мужики поспешили покинуть зал, переговариваясь об оставшемся времени.
— Да пусть умрет от поноса тот, кто придумал ритуалить в аномалии! — от души пожелала я, спрыгивая в дыру.
Руки рвануло болью, ладони остро впились в край бетона, пока я ногами нашаривала под собой опору. А что делать? Искать окольными путями спуск на нижний этаж нет времени, да и засекут, как пить дать засекут. Не почувствовав и намека на твердую поверхность, я скосила глаза вниз и мысленно ругнулась.
Под ногами был алтарь, но до него оставалось добрых метра три. Не рассчитала высоту, Славушка, получай теперь переломы лодыжек. «Да что б тебя!» — мысленно завопила я, падая на каменную плиту алтаря. Уй, мамочки-бабушки, все колени разбила!
Макошь пресветлая, пусть никто не слышит, как я тут со скрипом слезаю на пол, попутно разглядывая изображения луны, символы ацтеков и тайные обращения к Тиамат. Намудрили, фанатики, такой колдовской борщ заварили — половником не провернешь.
— Тетя, — слабо послышалось с одного кресла и я обернулась к девочке. — Помогите…
Девочка была худа, бледна и в целом выглядела помято. Но знакомые черты, возраст и интуиция подсказали:
— Смирнова Лера?
— Да, — ребенок моргнул. — Улица Данилы Ярового, дом четырнадцать…
— Я знаю твой адрес, — остановила детский поток я. — И я не из полиции. Скажи, ты ничего не слышала о…
— А-а-а-а, — тихонько донеслось с соседнего кресла.
Мы с изможденной девочкой повернули головы.
— Это Володя, — сочувствующе сказала Лера. — Он тут дольше всех, мне Валя сказала.
Пацана выгнуло дугой. Иглы засветились черным светом, когда кожа ребенка на глазах начала сереть и иссыхать, будто вместе с силами и кровью из него уходила жизнь.
— Да что б вас всех вурдалаки сожрали, изверги!
Времени намного меньше чем я думала! Вытаскивая из рук мальчишки иголку за иголкой, я мысленно прикидывала временной ресурс. Пацану на вид года два-три и его явно держали на подножном корме. Дольше всех здесь? Значит, сил в нем на раз чихнуть, и те уже перекочевали в алтарь. Лера здесь чуть больше недели, сильно оголодавшей не выглядит. Хорошо кормили или не успели заморить голодом?
Сколько минут у меня есть, прежде чем девчонку иссушат во благо Лунной богини?
— Тетя! — отчаянно крикнула девочка, глядя, как я подхватываю пацана на руки. — А я?
— Я вернусь за тобой, малышка. Очень-очень скоро вернусь, и за остальными тоже. Не переживай, даже если они придут и не выпустят нас, мне будет, что им предложить вместо одной маленькой хрупкой дошкольницы.
Глава 30
Пропахшие сыростью коридоры источали органическое зловоние, забивающее ноздри и разъедающее глаза. Я мчалась по подземному ходу, оставляя на бегу маленькие присказки-подножки и тормозя на поворотах, чтобы расщедриться на что-то серьезное — оморочку или петлю пути. Оставляла и прекрасно понимала — нет в Слове силы. Света от факелов категорически не хватало, а потому легкий свет от золотых украшений Полоза был спасением в очередном непролазно-темном участке.