Маленькая голубица с мертвыми глазами выпорхнула из моего рукава. Магические вестники, ха. Голубиная почта — вот решение на все времена. Тем более почта рукотворная, неживая и летающая со скоростью небольшого истребителя. Я вплела в ее полет всех, чью энергетику помнила, и первый, получивший послание, автоматически «распакует» его для остальных.
Коленки тряслись от бега, но я упрямо развернулась, преодолевая метр за метром. Излом аномалии пробежал мурашками по спине, оставляя вместо себя пустоту в груди и сосущее чувство в душе.
Ох, лишь бы успеть! Видимо, боги еще не отошли от таких горячих взываний, а потому к центральному залу я вышла без труда, ориентируясь на приветливо вспыхнувшие факелы. Не позволяя тишине обмануть себя, я спряталась за одной из арок и прислушалась.
— Я знаю, что мальчишка покинул зону аномалии, бездари, — шипящий голос прокатился по своду замка. — Нет времени вас казнить, идиоты, ищите еще одного. Мне плевать, как вы выясните их дату рождения, нам нужен самый младший ребенок и молитесь, господа, чтобы он имел У-хромосому.
Интересно, почему они цепляются за такое строгое соответствие возрасту и полу? Хотя плевать, нужно вытаскивать детей оттуда до того, как обезумевшие фанатики разложат их на алтаре.
Детский плач наполнил залу. Двое обрюзгших колдунов со слабеньким потенциалом, который было видно даже без магии, грубо шпыняли мальков, выискивая самого мелкого. Они в курсе, что самый компактный не равно «самый младший»?
— Знаю, что больно, но умоляю, потерпите, — мысленно взмолилась я, глядя на ревущих детсадовцев.
План предельно прост: нового мальчишку прикуют к основанию алтаря, воткнув в него то жуткое пыточное устройство, и наверняка свалят, отправившись на поиски вредительницы. То есть меня. Б-р-р-р, надеюсь, не найдут. И у меня будет около десяти минут на то, чтобы сломать кровососущую хрень, а заодно покарябать алтарь, нацарапав на нем правду об этих скотах.
Остается надеяться, что Лунная богиня обидится на богохульство и отвернется от своих фанатичных и весьма мерзких последователей.
Единственное, что меня смутно беспокоит — это вероятность охраны, которую выставят здесь же для пригляда за жертвами. Мало ли, вдруг опять явится злостная похитительница и умыкнет материал у честных жрецов.
— Проваливайте уже, чудища, — прошептала я себе под нос, скривившись вместе с мальцом, которому ввели первую иглу. Пацан ошалело взглянул на свою руку, посмотрел на ремни с десятком подобных колючек, и обидно заревел, жалуясь всему миру на бессердечных взрослых.
Доберусь — руки поотрываю мразям!
— Молчать! — взвизгнул один из адептов, наотмашь ударив жертву Луне. Мальчишка захлебнулся плачем, заскулив от боли.
Мир снова схлопнулся до черно-белого кино. Нет магии? Что ж, кажется, это больше не аргумент. Перед глазами поплыло черное марево, стирающее грань между живой силой и мертвой. Если живая сила не отзывается, игнорируя свою хозяйку, может, мертвая не откажет мне в помощи?
— А-а-а! — заорал один из скучающих балахонов, судя по голосу, совсем пацан. — Кто-то кидается электричеством!
Капюшоны попадали с голов фанатиков и матерые мужчины разом завертели головами, выискивая нападающего.
— Там! Оттуда! Из того коридора! — фальцетом крикнул пострадавший, махнув в совершенно противоположную сторону. — Они там!
— Быстрее, — прошипел один из оставшихся не скинутых балахонов. — Заканчивай с ним. Вы — ловить лазутчика, один остается здесь, остальные на крышу. Луна ждет нашего почтения.
Топая, как стая сайгаков, помешанные унеслись в коридор, на ходу гигикая и выкрикивая кровожадные лозунги. Еще бы, как отказать себе в удовольствии толпой повоевать с дамой? Они, конечно, не в курсе, кто я, но попытка затоптать потенциального врага скопом чести им не делает.
Другая стайка адептов, не явивших свои лица, развернулась и тоже задала стрекача в неизвестном направлении. Вероятно, на пресловутую крышу, бить поклоны своей небесной госпоже. Кажется, эти ребята более сообразительные и уполномоченные в местом гадюшнике, раз их слушаются.
— Спасибо, — я вытянула руку, погладив невесомые остатки вернувшей искорки. — Ты спасла меня, навочка.
Капелька навьей энергии ласково потерлась об мою ладонь и успешно рассеялась, выполнив свою работу. Специфика места сказывается на возможном использовании магии, а кровавая слава графа Цепеша помогла мертвой силе сработать там, где живая складывала руки.
Остался только один охранник, которого они почти благоразумно выставили охранять клетку с детишками и двоих особенных жертв, прикованных пыточными прибамбасами к алтарю. Времени отсиживаться нет. Даже отсюда видно, как побледнела Лера, усыхая на глазах. Эх, была не была!