— Ну, я немножко нарушила закон и совсем чуть-чуть использовала запрещенные чары.
— Мы поняли, когда астрал вздрогнул, — ворчливо отозвалась бабушка. — Совсем рехнулась пространство рвать и сигать туда, как девки в воду на Русалий?
— Ну, ба, там ситуация, — я честно развела руками. — Не до аккуратности было.
— Говорила я тебе, молодежь нынче дурная пошла, Янина. Одна в аномалию прыгает, другой вслед за ней астрал рубит. Как только не померли оба, непонятно. Ладно, тому балбесу смерть в радость, а тебя мы бы чем воскрешали? Розгами?
Разобравшись со всеми недопониманиями, наговорившись вдосталь, наобнимавшись до хруста костей и вылечив мои раны, мы с мамой уединились в спальне, приступив к самому важному делу. Выбору платья.
— Может быть, темно-синее?
Мама хоть и была бледной, но старалась улыбаться и не показывать тревоги.
— В темно-синем будет юхва Айсара, владычица рек и озер, так что не пойдет.
— Ой, мама Амиры будет? — обрадовалась я. — А вы придете?
— Только я. Бабушка сказала, что стара она по балам козой скакать, — грустно усмехнулась матушка. — А я быть обязана. Как тебе вот это, бежевое со шлейфом? Такие были в моде пару веков назад, классика.
— Блеклое, — я листнула картинку на планшете. — Может быть, черное?
— Черного будет достаточно, — вздрогнула она. — Маша точно приглашена, так что не стоит мелькать тенью навьей королевы. Ты же у меня индивидуальность.
Открытые, закрытые, длинные, короткие, классические, экстравагантные — платья сменяли друг друга хороводом образов, а я все никак не могла определиться. Хотелось чего-то такого… такого… ну, чтобы точно все ахнули. И я сама больше всех. Мама лишь понимающе усмехалась, не припоминая мое недовольство зимним балом, имевшее место быть еще до поступления.
— Отталкивайся от того, кто ты есть, — меня ласково погладили по голове. — А на счет Трибунала не беспокойся, я им такую взбучку задам за недосмотр и распоясавшийся культ викки, они и без александрийского листа неделю с унитаза не слезут.
Так что к моменту промежуточной сессии мне удалось продумать не только свой наряд, но и вовсю начать трудиться над подарком. Сердце заходилось в безумном плясе каждый раз, когда я думала о вручении. Боги, пусть ему понравится! Мы не разговаривали по душам с самого моего спасения, издалека кивая друг другу за завтраком, но это и не удивительно. У меня обязательно будет возможность поблагодарить его на балу, а пока экзамены, подготовка… Не до того сейчас, Слава, так что соберись.
— Таки заимели успех, госпожа Ярослава?
Иннокентий Венедиктович второй день обходил первый этаж Академии, расширяя пространство для будущего бала. Счастливые бесы гоняли маленьких богинок, с визгом украшавших подпространство, домовые вполголоса бормотали списки продуктов, важные летавцы настраивали работу огненных фонтанов, стремясь переплюнуть наяд, химичивших с обычными водяными чашами.
— Пятерка, товарищ комендант, никак вашими молитвами, — улыбнулась я лантуху, восхищенно оглядывая холл.
Все были при деле, предвкушая большой праздник, а мы зубрили до зубовного скрежета и избегали разговоров о неприятных вещах, в том числе и о детских похищениях. Чем быстрее приближался конец экзаменов, тем более заговорщицкий вид становился у сокурсников. Девчонки так и вовсе наперебой мечтали, чтобы их пригласил на танец кто-то из преподавателей или высших из магического совета. Я же каждую ночь доставала шкатулку и корпела над подарком, молясь успеть к празднику.
И так вплоть до кануна Дня всех святых.
Глава 33
— Солнышко, я зашла сказать, что ты большая умница.
— Мама…
Застигнутая врасплох, стоя в одной кружевной ночнушке и примеряя жемчужные серьги, я растеряно обернулась к вошедшей родительнице.
— Как ты нашла мою комнату?
— Домовые проводили, — улыбнулась она, красуясь в платье из глубокого золотого бархата, припыленного сверху кружевной накидкой. — Знаешь, я так много переосмыслила за прошедшие дни, так часто возвращалась к нашему разговору, что не могла не принять решение.
— Мам? — встревоженно откликнулась я, собирая рассыпанные по столику шпильки и заколки воедино. — Какое решение?
— Если ты захочешь прекратить обучение в Академии и вернуться к домашнему образованию, я полностью тебя поддержу.
Неужели все эти полезные связи и авторитет славянской коммуны в глазах мировой общественности резко обесценился? Не поверю.
— Ты слишком сильно испугалась?