- Для того, чтобы я жил как все и радовался этому.
- И ты можешь...
- Да, я способен продолжать свой род киборгов. - Шошик усмехнулся. - И даже очень искусно. - он подмигнул мне. - Не знаю зачем, но "папенька" заложил в мой искусственный разум множество программ по удовлетворению самой главной потребности. Почти всю камасутру вписал. - Шохей начал подмигивать неоднозначно.
Я рассмеялась и толкнула его в плечо.
- Дурак.
Но друг не обиделся, он взял меня за плечо и прижал к груди, согревая.
- Добрейший денек, молодежь! - я подпрыгнула от такой неожиданности. За моей спиной стоял сам морской царь. Я встала, сделала реверанс и вежливо поприветствовала его Величество. - Все ли вам у нас нравится?
- Даже более чем. Спасибо за прекрасный пляж и кристально чистую воду. - Шошик тоже поднялся, поклонился и расплылся в улыбке.
Царь перевел взгляд на меня и почему-то удивился. Подошел ближе, взял за подбородок и, смотря прямо в глаза, мягко спросил:
- Как имя твое, дитя?
- Ягаза...
Водяной опешил. Сел в колесницу и уставился на меня, открыв рот. По его телу пробяжала мелкая дрожь, местами чешуйчатая кожа покрылась рябью.
- Дочь...Яги и Змея...?
- Д-да...- я искренне не понимала в чем дело, старалась смотреть на царя, но искося поглядывала на Шохея в надежде на защиту в случае чего.
Вдруг подводный царь вцепился длинными худощавыми пальцами с наманикюренными ногтями в подлокотники кресла, прикрепленного к колеснице. Его охватил озноб, голова застряслась, в глазах стали мелькать какие-то картинки, на губах показалась белая пена, захлебываясь, он начал пытаться что-то говорить.
- Васи...ле...на...- шептал он, выплевывая белую жидкость. К Водяному тут же сбежались морские создания, прислуживавшие ему, и стали наводить марафет. Но царь спрыгнул с колесницы, поднял руку вверх, чуть ли не выкалывая мне глаз и, используя последние силы, закричал, плюясь. - Вижу! Василена! Убили! Уби...ли! - растягивая по-разному последнее слово, он побежал к выступу самой высокой и опасной скалы. Слуги кинулись за ним, что-то бурля себе под нос и успокаивая повелителя. Но тот не слушал никого. С трудом забравшись на вершину скалы, он стал маленькими шажочками приближаться к краю обрыва. А потом крикнул: - Дочь! Я тебя никому не отдам! Ты всегда была у меня самой любимой! И ты не будешь в том мире одна! - и спрыгнул с выступа вниз. Прямо на мелкие острые скалы, прямо на коралловый риф.
Его тело скрыли покрасневшие волны, а душа вырвалась из пучины и пронеслась над пляжем, пугая отдыхающих. Шошик упал в обморок, когда дух морского царя долетел до нас и, остановившись напротив меня, громко протяжно завизжал. Кажется, я увидела бой моих родителей с Василеной. Это было страшно. В конце дракон, в которого превратилась Василена, испустил какое-то заклятье и взорвался, разлетевшись на множество кусочков, а заклинание обожгло кожу Яге и Змею, после чего, насладившись их криками, исчезло, испарилось в воздухе. На мои глаза нахлынули слезы. Я не могла на это смотреть, закрыла их и громко взвыла. Меня кто-то толкнул, накрыл собой, мы вместе упали на горячий песок. И очень вовремя. Обиженная душа как раз собиралась налететь на меня и что-то сделать, но промахнулась и вернулась восвояси.
- Не волнуйся, все хорошо. - я распахнула глаза, услышав знакомый голос. Рядом со мной на песке сидел Костилямон. Его глаза сверкали голубым цветом, на лице царила умиротворенность, губы подрагивали в улыбке. Он сидел рядом и гладил меня по голове, иногда проводя ребром ладони по щеке, вытирая слезы, которые бежали из глаз сами по себе, без моего ведома.
- Все хорошо? - переспросила я, глядя в его прекрасные голубые глаза.
- Да. Все хорошо.
Вдруг море вспыхнуло черным пламенем, народ, находившийся в воде, завизжал и бросился с криками на берег. А Святое Озеро прекратилось в воронку - сначала маленькую, но растущую ежесекундно. Вскоре она начала засасывать все и всех, до куда только могла достать.
- Идем. - шемпнул мне на ушко Костилямон.
- Куда?
- Костилямон! - к кощею подбежала напуганная до смерти Доротея. Она кивнула мне, приветствуя и уставилась уже на нас обоих. - Что происходит?!
- Ничего. Мы едем домой. - Котей подал мне руку, помог встать, а потом поднял на руки и понес к роскошному серебристо-синему спорткару - Поршику, как называла его Доротея.
Глава 11.
- Ты пей, пей. Я сейчас и себе тоже налью. - Доротея имела вид ошалевшего и потрясенного произошедшим человека. Ее соломенные волосы стояли дыбом, глаза были большими и круглыми, а на лице ни одной морщинки - вся кожа натянута.