В саду темно, пока пробираюсь к калитке. Запах распустившихся лилий такой сильный, что этот аромат можно пить. Ночь душная, немного влажная после жары, что была днем. Зачем я взяла кофту, когда на улице так тепло. Впрочем, все не важно, кроме того, что Марк ждет меня у калитки, прислонившись плечом к забору.
— Была когда-нибудь на крыше старого элеватора? — спрашивает меня, берет мою ладошку в свою большую руку и тянет по улице.
— Конечно, в детстве, давно.
— Я тоже там не был сто лет, хочу тебе кое-что показать.
— Там опасно, Марк, здание почти обрушилось, какая крыша, — тихо возмущаюсь я.
— Не бойся, если все так плохо, уйдем, — упирается Марк и я следую за ним, понимая, что пойду куда угодно.
Какие-то заросшие тропинки, репьи, что впиваются в джинсы, у Марка в руках фонарик и он крепко держит меня за руку. Я внутренне склоняю его имя, ругаясь на всех известных мне языках. Это что за свидание такое, когда лезешь по зарослям, через завалы и бетонные плиты. Уже хочу возмутиться всерьез, когда Марк внезапно останавливается, отчего я врезаюсь в его широкую спину.
— Лезем, — говорит он и начинает подъем.
— Что?! — почти кричу ему, но он невозмутимо подтягивается, проворно перебирая руками по поручням железной лестницы. Смотрю на поржавевший металл со страхом и жду, что вот сейчас Марк свалится на меня вместе с этой рухлядью.
— Ну, чего стоишь? — доносится недовольный рык сверху и я, скрипя зубами, хватаюсь за шершавую металлическую поверхность.
Меня мама убьет, если узнает и, если я вернусь домой, точно убьет. Главное не упасть и не смотреть вниз. Не смотреть, я же сказала, но взгляд падает на землю внизу, и я сглатываю ком в горле, где внезапно все пересохло. Вот куда меня несет. Поднимаю голову вверх и вижу свет от фонарика, Марк светит мне, но еще так далеко. Я помню этот элеватор, там приличная высота. В детстве мне вообще казалось, что это самое высокое здание на свете.
— Марк, — вырывается тихий испуганный писк, замираю на полпути. Не могу двинуться ни вверх, ни вниз, мне страшно. Внизу темнота, вверху только свет фонаря.
— Трусишь, Рыжик? — доносится до меня его насмешливый голос.
Я, да никогда. Беру волю в кулак и закрыв глаза лезу вверх, практически на ощупь. Стараюсь не думать о том, что еще нужно будет спускаться. Зачем я туда лезу, божечки?! Еще несколько движений на противно трясущихся руках и чувствую, как меня под плечи подхватывают сильные руки и лечу вверх.
— Аааа! — ору что есть силы на всю округу. Меня накрыл такой страх, когда оторвали от лестницы и потащили рывком вверх, что кричу не затыкаясь во всю глотку.
— Да не ори ты, — рычит Марк и наконец, ставит меня на ноги, — Глаза открой, Рыжик.
Распахиваю свои очи, прижав руку к груди и пытаясь выровнять дыхание. Чтоб его, этого Марка, чуть Богу душу не отдала. Осматриваюсь вокруг и просто мертвею от страха. Мы на очень высокой точке, где под нашими ногами лишь округлая крыша диаметром под два метра. Ветер треплет волосы, пытаясь сорвать меня вниз, надо мной звездное небо, а внизу темнота с далекими огоньками домов внизу.
— Марк, Марк, — цепляюсь за него, чувствуя, как трясутся руки, — Я же отсюда не слезу никогда! Я дико боюсь высоты!
— А зачем лезла тогда? — удивляется он.
— Да не знаю я! — ору на него, истерично прижимаясь к широкой груди, — Марк, спусти меня отсюда! — мой вопль разноситься по воздуху, пропадает где-то внизу, — Я сейчас потеряю сознание, — предупреждаю его и все вокруг кружится, завихряясь в темные лоскуты уплывающих мыслей.
Глава 11
— Э, Нел, смотри на меня! — Марк встряхивает за плечи и прижимает к себе, — Смотри, до края еще далеко, просто доверься.
Я очумело прижимаюсь к нему, цепляясь руками за талию. Мне дико страшно, но удается как-то остановить панику, что уже подкатила к горлу.
— Вот так, — парень гладит меня по голове, обнимая, а я вдыхаю его запах, успокаиваясь, — Все нормально? — чуть отстраняется.
— Здесь очень высоко, — выдавливаю из себя, заставляя немного оглядеться.