Мы останавливаемся у въезда в город около пафосной гостиницы. Такой дорогой, что я с ужасом рассматриваю хрустальные люстры и позолоченные перила. Марк получает пластиковую карточку ключа, и мы поднимаемся на лифте на свой этаж. Он открывает номер, пропуская меня вперед.
Захожу и замираю посреди огромной гостиной. На полу бежевый ковер, панорамное окно с террасой, крыши ночного города. Кожаный диван цвета кофе с молоком, два кресла, большой телевизор на стене. В открытую дверь в спальню вижу просто огромную кровать под белым шелковым покрывалом. В ведерке на столике охлаждается шампанское, стоит ваза с прекрасным букетом роз.
Руки Марка касаются мох плеч, и я невольно вздрагиваю, чувствуя его пальцы на коже. Его губы оставляют огненный ожог на оголенном плече.
— Если ты скажешь, ничего не будет, — хрипло говорит он, замирая рукой на молнии, которая сейчас отделяет меня от прежней Нэл и будущей женщины.
— Нет, — произношу еле слышно.
— Нет? — не понимает Марк.
— Я хочу тебя, — выдавливаю эти слова и его пальцы ведут вниз, освобождая меня от платья, которое падает к моим ногам изумрудным пятном.
— Не смогу остановиться, — его губы чертят дорожку на голой спине, а руки скользят по талии, лаская живот.
— Не останавливайся, — выдыхаю я, когда одна рука смело ползет под кружевную ткань трусиков, заставляя мурашками покрыться кожу.
— Ни за что, — выдыхает Марк, добираясь туда, где меня еще никогда не трогал ни один мужчина.
Глава 17
Пальцы Марка еле ощутимо поглаживают гладкую кожу между ног, а другой рукой он ласкает грудь, заставляя меня выгибаться в его плену. Ноги чуть подрагивают, губы раскрываются, выпуская частое дыхание наружу. Мое сердце так стучит в груди, что я чувствую легкое головокружение.
Марк на секунду отрывается от ласк и подхватывает меня на руки, несет в спальню. Бережно опускает на покрывало.
— Я постараюсь сделать не больно, но придется потерпеть, — его губы спускаются по шее, замирая на груди, — Последний раз спрашиваю, ты не передумала?
— Нет, — выдыхаю в ответ и получаю поцелуй, который уже не похож на мягкий и нежный.
Этот поцелуй горячий, голодный. Заставляет меня хватать жадно ртом воздух и выгибаться в спине, прижимаясь бедрами к Марку. Я сама не понимаю, что хочу, когда ерзаю под ним, раскрывая ноги.
Марк доводит меня до бесчувствия, лаская руками грудь и вдруг опускается, скользит губами по груди, обрисовывает кругом живот. Его губы опасно низко, я впиваюсь пальцами в густые волосы и вздрагиваю всем телом, когда он касается пальцами мои влажных складочек.
— Ах, — вырывается из меня, чувствую горячий язык в том месте, где сейчас сосредоточилось все мое желание, — Что ты... — но продолжить не могу, захлебываюсь от ощущений.
То, что он там делает, накрывает меня такой волной желания, что я царапаю ногтями простыни, кусая подушку. Это невыносимо, я сейчас просто взорвусь от горячей, голодной пульсации внутри живота. И я взрываюсь, выгибаюсь над кроватью, замерев в немом крике. Ничего не осознаю, ничего не слышу, чуть не прокусив губу.
— Сейчас будет немного больно, — хрипит Марк, но я в такой нирване, что ощущаю лишь его руки на своих бедрах.
Поддаюсь его движениям, сгибая одну ногу и раскрываясь еще больше. Голова все еще кружится, в глазах прыгают черные точки, но мне настолько хорошо, что не сразу замечаю боль между ног. Понимание приходит секунду спустя, и я невольно кричу, пытаясь сжаться, отползти, но Марк силой притягивает меня к себе, снова насаживая, причиняя боль.
— Потерпи, малышка, почти все, — хрипит он и замирает.
Наклоняется, губами собирает слезы в уголках глаз.
— Все, теперь все, — бормочет он и я верю ему, пытаюсь сцепить зубы и перетерпеть, пока Марк не начинает медленно и осторожно двигаться.
— Очень больно? — спрашивает он и я киваю, — Скоро, ты такая узкая, Господи, — выдыхает он и делает несколько глубоких толчков, заставляя меня выдохнуть его имя от боли.
Его движения плавные, но сильные и я удивленно прислушиваюсь к своему телу. Боль почти прошла, но вместо нее рождается что-то другое, слишком мощное, горячее.
— Марк, — испуганно цепляюсь за его плечи, — Это...
— Да, ты меня так сжимаешь, — рычит он, уткнувшись в мое плечо, — Прости, но я больше не могу.
Он впивается в мои бедра руками и начинает двигаться яростно, мощно. Я охаю, но поддаюсь ему, сама двигаюсь, царапая спину. Я чувствую его во мне, как Марк двигается, как скользит. Слышу хлюпанье, которое вводит меня в краску. У меня там так влажно, так горячо.