На время я приостановилась, сомневаясь, следует ли идти за ними, ведь при этой девушке я не смогу рассказать про жабу, постесняюсь.
И в то же время, меня словно бес толкал вперёд, за ними. Когда я тихо вошла в рощу, я даже дышать начала осторожнее и внимательно смотрела под ноги, чтобы случайно не наступить на ветку, и уж тем более, не споткнуться.
Вскоре я увидела Макара и девушку (я даже помнила, что её зовут Настя), но лучше бы я не видела их, потому что они целовались. Остановившись, я зажала рот ладонью, чтобы не закричать.
Стало настолько плохо, что казалось: ещё чуть-чуть, и мне конец. Берёзы перед глазами кружились, а к горлу подступил противный комок.
Мне бы развернуться и бежать оттуда, но я стояла, потому что ноги словно налились свинцом. Стояла и зачарованно следила за движениями Макара, его руками...
В какой-то момент я всё же поняла, что далее последует нечто до сих пор неведомое для меня и пугающее, и я ни в коем случае не должна оставаться тут, смотреть.
Силы внезапно вернулись, и я рванула из рощи что было сил. Бежала, не разбирая дороги, и остановилась лишь тогда, когда, как мне показалось, прошла целая вечность.
Оглядевшись, поняла, что нахожусь не так уж далеко от палаточного лагеря. Лагерь располагался на небольшой пологой горе, только на противоположной стороне. Я же оказалась у подножия горы, с той стороны, где были камни, а не трава.
Вновь вспомнив о том, что увидела, я испытала непреодолимое желание спрятаться от всех, никого не видеть. Особенно Макара и Настю.
Один из каменистых выступов чем-то напомнил мне деревянный "грибок" — тот самый, что обычно стоит около песочницы на любой детской площадке.
Я вскарабкалась вверх и спряталась в углублении под выступом, так, что сверху, с горы, меня не было видно. Стояла, прижавшись спиной к камням, и думала о том, как быстро меня хватятся.
Тринадцать лет — возраст непростой. Когда я вспоминаю себя тринадцатилетнюю, я радуюсь, что уже давно повзрослела. В тринадцать лет у человека уже достаточно много жизненных ресурсов и возможностей, но вот всё, что связано с нравственной составляющей, притуплено настолько, что почти стёрто.
Мне и в голову не приходило то, как испугаются все, станут переживать. Я просто стояла и ждала, как скоро в лагере заметят моё отсутствие.
Глава четвёртая
— Наверно... в следующей жизни... Когда я стану кошкой...на-на на-на...*
Прижимаясь к прохладной каменной стене, я снова и снова сквозь слёзы шептала эту привязавшуюся ко мне фразу.
Крики донеслись до меня довольно скоро: меня звали, а значит, начали искать.
В какой-то момент я услышала голоса Раисы Анатольевны и её мужа прямо над своей головой:
— Здесь нет. Коля, а телефон?
— Не ловит! И у других, у кого есть, не ловят. Если не найдём в ближайшее время, надо ловить попутку и ехать в село, оттуда вызывать спасателей.
— Боже, где же она? Как страшно, Коля! Озеро здесь...
Они снова начали звать меня, а я так и стояла, молча и давясь слезами.
Крики то удалялись, то приближались, и так прошло ещё минут десять. А потом я услышала шаги: кто-то пробирался по камням у подножия.
Не успела я опомниться, как увидела чуть ниже Макара, молча смотревшего на меня. Конечно же, он опять сразу всё понял, как только увидел моё лицо.
Поднялся чуть выше, взял меня под мышки, как котёнка, и спустил вниз. Всё это молча. Осмотрел меня, схватил крепко за руку и потащил к тропинке.
— Нашёл! — крикнул он внезапно, и я вздрогнула. — Оксана хотела посмотреть гору с этой стороны и застряла. Сначала пыталась кричать, а потом от испуга у неё пропал голос.
Он поднял мою руку, как рефери на ринге, и я увидела Славку, который, сделав зверское лицо, уже направился в нашу сторону, а за ним ещё несколько человек.
Однако Макар остановил всех сразу:
— Мы погуляем немного, — крикнул он. — Оксанка успокоится, а потом придём, и она всё сама расскажет. Славян, уймись! Она напугана.
Мне даже стыдно не было, хотя сейчас, спустя годы, я в ужасе от своего тогдашнего поведения. А ещё сейчас я понимаю, что Макар всегда чувствовал меня лучше, чем все окружающие, чем кто бы то ни было. Парадоксально, но факт.
Тогда я думала только о том, что он спас меня от всех, защитил, а ещё впервые назвал меня по имени, целых два раза. А ещё крепко держит за руку, и пусть лишь для того, чтобы я не сбежала! Однако радоваться мне оставалось недолго.
— Мелкая, нам нужно очень серьёзно поговорить, — сказал Макар, когда мы устроились на старом поваленном дереве у небольшого оврага.