Макар сорвал травинку, покрутил в пальцах, немного погрыз и выбросил. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что наш разговор давался Яхонтову не так уж легко.
— Оксанка, пойми... Ты очень маленькая ещё, совсем ребёнок. И по уму, и по возрасту, и вообще. Мелкая. А я чувствую себя взрослым человеком. Я и есть взрослый человек.
— Я ведь вырасту, — хрипло, но вполне логично и резонно возразила я.
— Обязательно вырастешь. И встретишь парня, который будет любить тебя так же, как ты любишь его.
— Какого ещё... парня? — опешила я.
Мне и в голову не приходило, что я могу встретить какого-то там мифического парня. Для меня не существовало других парней; Славка не в счёт — он брат.
— Не знаю, — Макар впервые улыбнулся. — Может, Диму, а может, Лёшу. Я же не Нострадамус, не могу предсказать наверняка, как будут звать твоего парня, и когда именно ты его встретишь.
— Не нужен мне никакой парень! — вскинулась я.
— Это пока. Я же говорю, ты ещё маленькая. Потом всё изменится.
— Я не хочу!
Я попыталась вскочить, но Макар удержал меня за руку и усадил обратно.
— Мелкая, ты много себе напридумывала, поверила в свои сказки и сама запуталась — где реальность, а где твои фантазии.
— Я люблю тебя! — выкрикнула я, потому что мне было уже всё равно.
Он взбесил меня своим всепонимающим и одновременно высокомерным тоном.
— Это тебе кажется, и это пройдёт.
— Разве ты не можешь подождать, пока я вырасту? Ты же всё равно будешь учиться.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Я скоро... совсем скоро уеду, и думаю, навсегда. Во всяком случае, возвращаться не планирую.
— Как уедешь? Куда? — у меня зазвенело в ушах, а вокруг всё опять начало раскачиваться.
— Ты же знаешь, что у меня есть двоюродная сестра Ксения, я говорил тебе. Она старше меня на десять лет, живёт с мужем и сыном в Новосибирске. Я решил поступать в университет в Новосибирске, там я вижу больше перспектив в своей будущей профессии. Жить буду в общаге, но всё равно это очень хорошо, — когда рядом есть родственники.
— Славка уезжает в Екатеринбург, ты — в Новосибирск. Все уезжают...
Я вновь заплакала, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.
— А что делать? У нас город маленький, вузов нет.
— Но ведь в области есть вузы! Зачем все куда-то уезжают?
— Затем, что у каждого свой путь, мелкая! И ты потом выберешь свой.
— Я тогда тоже приеду в Новосибирск, когда закончу школу!
— Зачем?
— Тоже буду учиться.
— Как знаешь, — пожал плечами Макар. — Но я хочу, чтобы ты поняла: чувства или есть, или их нет. И силой их не добьёшься.
Слёзы у меня вдруг высохли; я осознала, что плакать больше не могу и не буду. Даже я в своём безумном и отчаянном возрасте и в своём полуадекватном состоянии поняла: Макар сказал мне сейчас, что никогда не полюбит меня.
— А Настя? — глухо спросила я. — Настя тоже поедет поступать в Новосибирск?
— Настя? — Макар удивлённо сдвинул тёмные брови. — Настя здесь, в области будет поступать, на экономический.
«Значит, Настю он не любит так же, как и меня, иначе бы не уехал и не оставил её».
— Пойдём, пора вернуться в лагерь, — Макар встал и подал мне руку. — Тебе нужно будет обязательно извиниться.
Мне очень хотелось в очередной раз взбрыкнуть — не давать ему руку, не идти с ним рядом, уйти одной и не просить ни у кого прощения. Но я подумала вдруг, что у меня может просто больше никогда в жизни не появиться шанса пройтись за руку с Макаром.
— Только перед взрослыми извинюсь, — буркнула я, подавая руку. — Перед всеми не буду.
...Ругать меня не стали, — видимо, от радости, что я нашлась. Правда, одну больше не оставляли, постоянно следили за мной до конца похода.
Славка со мной не разговаривал, — дулся, хоть я и попросила у него прощения персонально. Однако по пути домой и он со мной заговорил, потому родители в очередной раз не узнали о моей выходке.
Через четыре дня после нашего возвращения Слава с мамой уехали в Екатеринбург, а ещё через два дня Макар улетел в Новосибирск.
* В тексте использован отрывок из песни «Когда я стану кошкой», автор слов И. Секачева, автор музыки М. Фадеев
Глава пятая
Конечно, в первое время после отъезда Макара мне казалось, что луча света в моей жизни больше никогда не будет. Мне казалось, что я существую в чёрном безвоздушном пространстве, и теперь всегда будет только так.