— Ну, а я — Николай Север, профессор, — ответил Николай, ничуть не обидевшись на то, что сыщик не подал ему руки — что поделаешь, человек на службе. — Участковый, наверное, уже выложил про меня все?
— Не так уж и много, но кое-что остальное мне было уже известно.
— А что конкретно?
— Ну, как же, ведь вы знаменитый боксер, кумир многих пацанов. И, кроме того, лет двадцать назад побили моего брата, еще по юношам — Мальцева Андрея. Не помните?
Николай не помнил никакого Андрея Мальцева, но из вежливости сказал:
— Что-то такое вертится в голове, но точно вспомнить не получается.
— Да вы не напрягайтесь, Николай, — раскусил его притворство сыщик. — Где уж вам его помнить? Вы на такие высоты взвились, а брат только-то до первого разряда и дошел. Кстати, я присутствовал на том вашем с ним бою, повидал вас, так сказать, в деле. Не скрою, был впечатлен! Лучше было бы Андрею не встречаться тогда с вами — вы ему челюсть сломали…
Чтобы скрыть свою неловкость, Николай поспешно спросил:
— Чай, кофе, или газировочки холодненькой? А, может, вы что покрепче предпочитаете? Есть «Столичная» и «Джамайка рум» — не забывает нас, грешных, Куба за русское сало.
Николай открыл холодильник, в дверце которого можно было увидеть различные напитки.
— Хорошо живете, — оглядывая кухню, отделанную югославским кафелем и уставленную импортной бытовой техникой «Beko», ответил Мальцев. — Чего вам не хватает?
— В смысле? — не понял Николай.
Вместо ответа следователь попросил простой холодной воды из-под крана. Отпив пару глотков, он сказал:
— Предъявите, пожалуйста, мне ваш хваленый золотой «Вальтер».
— А что, собственно, случилось?
— Можно, если вопросы здесь пока буду задавать я? — вежливо произнес капитан.
Николай несколько раздраженно поднял брови:
— Это допрос?
Следователь сделал лицо, целиком источающее доброту:
— Ну что вы, зачем же так прямо в штыки! Допрашиваем мы у себя в кабинетах, а в гостях — только беседуем, вопросики задаем нас интересующие, так сказать, для обретения истины.
Николай пожал плечами и вышел коридор, прихватив табурет. Взобравшись на него, он открыл антресоль и, разобрав коробки с обувью и узлы с разным вещами, которые в данный момент не нужны, а, случается, остаются вообще никогда не востребованными, но которые жалко выбросить, докопался до цинка под патроны для немецкого автомата «Schmeisser». Его с войны привез с собой из Германии дядя Сережа. Потом открыл цинк и застыл в полном недоумении — он был пуст. С этой открытой цинковой коробкой он и вернулся на кухню и поставил ее перед следователем.
— Ничего не понимаю, пистолет был тут, — сказал он растерянно.
Сыщик погладил красный бархат, которым была выложена изнутри коробка и на котором отпечатался контур пистолета, и спросил:
— Давно вы видели «Вальтер» в последний раз?
— Трудно сказать… Сейчас соображу… — Николай взял себя за подбородок и невидяще уставился перед собой. — Скорее всего, месяца три назад, в мае или июне… Да, точно в мае, мы тогда выбросили старый свой шифоньер — родительский еще, камин, вместо него купили — а вещи из шифоньера рассовали по разным углам. Пистолет я запрятал на антресоль.
— Как вы думаете, куда он мог исчезнуть?
— Сам теряюсь в догадках…
— Кто еще знал о нем?
— Знала сестра, у которой вы были, жена знала.
— И всё?
— Всё. Кроме нее я никому ничего больше не говорил.
— И ваша жена знала, где он лежал?
— Разумеется. Это она предложила запрятать его туда.
— Так-так-так… — забарабанил по столу пальцами собеседник. — А где сейчас она? Через час-другой начнет темнеть, почему ее до сих пор нет дома? — вкрадчивым голосом спросил следователь.
Николай встал и включил кофеварку. Он посмотрел в окно — солнце уже пряталось за крыши домов, и отсутствие Ксении в данных обстоятельствах начало его беспокоить. Обычно, если она где и задерживалась, то предупреждала его заранее или звонила домой.
— Так не будете кофе? — спросил он следователя и, получив отрицательный ответ, заварил только одну чашку. — Она у меня художник, должна быть в мастерской сейчас, к выставке картины готовит.
— Вы уверены?
— У меня жена глубоко порядочная женщина, если вы это имеете в виду, — теперь уже с нескрываемым раздражением ответил Николай и, сев за стол, маленькими глотками стал отпивать горячий кофе.
— Ну-ну…
Следователь запустил руку в портфель и выложил оттуда на стол пистолет, словно шулер козырного туза.
— Это ваш?
Николай поперхнулся. Перед ним, в прозрачном полиэтиленовом пакете, лежал его позолоченный и богато украшенный пистолет «Walther P-38», который невозможно было спутать ни с каким иным.