Днём это не казалось таким смешным. Но вот спустя несколько часов, во время ужина, все признали, что было довольно весело. Даже папа пару раз улыбнулся.
А я всё думал о яйце в ящике комода. Что если, когда мы вернёмся, я обнаружу в ящике маленькую черепашку?
Казалось, ужин тянется несколько часов. Дедушка Гарри рассказывал о забавных случаях, происходивших с ним, когда он играл в гольф. Он рассказывает их каждый раз, когда мы приезжаем. И каждый раз мы смеёмся.
Домой мы вернулись действительно поздно. Брэнди заснула в машине. Да и сам я клевал носом.
Я проскользнул в свою комнату и переоделся в пижаму. Затем, громко зевнув, выключил свет. Я всегда засыпаю, стоит моей голове коснуться подушки. Я обожаю свою мягкую подушечку. Я нырнул в кровать и натянул одеяло до подбородка.
Я уже почти положил голову на подушку, как вдруг услышал что-то.
Тудух. Тудух. Тудух.
Словно сердцебиение. Только громче.
Намного громче.
ТУДУХ. ТУДУХ. ТУДУХ.
Так громко, что я слышал, как дребезжит ящик комода.
Я поднял голову. Сон как рукой сняло. Я глядел сквозь темноту на свой комод.
ТУДУХ. ТУДУХ. ТУДУХ.
Я повернулся и спустил ноги на пол.
Может, открыть ящик комода?
Я сидел в темноте, дрожа от волнения. И страха.
Слушая ритм ударов.
Стоит ли открыть ящик и посмотреть, что внутри?
Или же стоит бежать отсюда без оглядки?
6
Тудух, тудух, ТУДУХ.
Я должен был увидеть, что там происходит.
Яйцо вылупилось? И черепаха бьется о стенки ящика, пытаясь выбраться?
Черепаха ли?
Или что-то другое?
Вдруг я понял, что очень боюсь.
Я глубоко вздохнул и встал. Когда я пробирался через комнату, мои ноги были ватными и слабыми. Во рту стало сухо, как в пустыне.
Тудух, ТУДУХ, тудух.
Я включил свет. Моргнул несколько раз, чтобы глаза быстрее привыкли к свету.
Когда я приблизился к комоду, ритмичное глухое постукивание сделалось громче.
Это сердцебиение, решил я.
Сердцебиение существа, находящегося внутри яйца.
Я обеими руками схватился за ручку. Ещё раз глубоко вздохнул.
Дана, это твой последний шанс сбежать, предупредил я сам себя.
Твой последний шанс оставить ящик закрытым.
Тудух, тудух, тудух, тудух тудух.
Я открыл ящик и заглянул внутрь.
Я изумлённо смотрел туда, но ничего не изменилось. Яйцо лежало именно там, где я его оставил. Сине-фиолетовые вены пульсировали на скорлупе, как и раньше. Немного успокоившись, я взял яйцо в руки.
— Ой!
Я чуть не уронил его. Скорлупа была обжигающе горячей.
Я обхватил его руками и подул на него.
— Это очень странно, — пробормотал я вслух.
Я решил показать яйцо маме с папой. Прямо сейчас. Может, они скажут мне, что это за яйцо.
Они ещё не спали. Я слышал их голоса, доносящиеся из комнаты в конце коридора.
Я аккуратно нёс яйцо, держа его двумя руками. Локтем я постучался в дверь к родителям.
— Это я, — сказал я.
— В чём дело, Дана? — недовольно спросил папа. — Это был долгий день. Мы все очень устали.
Я распахнул их дверь.
— Я хочу показать вам яйцо… — начал я.
— Никаких яиц! — воскликнули они одновременно.
— По-моему, с нас достаточно яиц на сегодня, — строго сказала мама.
— Это очень странное яйцо, — настаивал я. — Я не могу понять, чьё оно. Мне кажется…
— Спокойной ночи, Дана, — перебил меня папа.
— Ни единого больше слова о яйцах, пожалуйста, — добавила мама. — Пообещай.
— Ну, я… — я посмотрел на пульсирующее яйцо у меня в руках. — Это займёт всего секунду. Если вы…
— Дана! — разозлился папа. — Может, высидишь его?
— Кларк, не разговаривай с ним так! — вступилась мама.
— Ему двенадцать лет. Он уже понимает шутки, — запротестовал папа.
И они начали спорить о том, как папе следует со мной разговаривать.
Я пожелал им спокойной ночи и отправился обратно в свою комнату.
Я подумал, что знаю, где можно раздобыть подсказку.
Тудух. Тудух. Яйцо пульсировало в моей руке.
Я подумал, что могу разбить его и посмотреть, что внутри. Но, естественно, я этого не сделаю.
Я остановился у комнаты Брэнди. Мне необходимо было показать кому-то моё сокровище. Я постучался.
Нет ответа.
Я постучал ещё раз, чуть громче. Брэнди и из танка не разбудить.
Ответа всё равно нет.
Я уже было хотел постучать в третий раз, как дверь распахнулась. Брэнди поприветствовала меня широченным зевком.