Тетка Марта опустилась на стул и обтерла вспотевшее лицо полотенцем.
— Правильно, — согласилась с ней Лялька, которая уже давно сидела за столом и завтракала. — Нельзя человека обвинять без основания. Сначала надо выяснить, есть ли эти основания или нет, а потом уж и обвинять.
Пока мы боярились из-за Прокофия Ивановича и из-за исчезнувших конфет, она уже прикончила большую порцию вареников и выпила две чашки кофе.
— К соседу пойду я, — заявила Лялька, вставая из-за стола и вытирая салфеткой губы.
Тетка Марта тут же подхватилась со своего места, собираясь, очевидно, возразить, но Лялька ее перебила:
— Будьте спокойны, — она усадила хозяйку на стул, — выяснять буду аккуратно, но больно.
Тетка Марта сделала испуганные глаза, а Лялька со смехом добавила:
— Шучу я.
Она расправила свои тренированные плечи, выпятила грудь и, обдернув футболочку, направилась к двери.
— Щас все узнаем, — бросила она на ходу и скрылась в проеме.
Тетка Марта проводила Ляльку испуганным взглядом, а я, решив не пускать дело на самотек, поспешила следом за подругой.
Мы подошли к дому Прокофия Ивановича. Дверь, несмотря на позднее утро, все еще была заперта, но ближайшее к крыльцу окошко распахнуто настежь.
— Прокофий Иванович, — вежливо позвала я, — вы дома?
Никто на мой зов не откликнулся, и я культурно постучала в дверь. Безрезультатно. Тогда Лялька, подтянувшись на руках и запрыгнув на подоконник, громко гаркнула в окно:
— Эй, хозяин, отзовись! Есть кто-нибудь в доме?
Я на нее зашикала и дернула за штанину.
— Чего так орать-то? Не вежливо это...
Однако Лялькин способ оказался эффективным. Через минуту до нас донеслось шарканье чьих-то ног, а потом открылась дверь, и на пороге появился сам хозяин... Но, боже, в каком виде! Левый глаз Прокофия Ивановича пламенел, как у терминатора, а вокруг расплылся здоровенный фиолетовый синяк, очень похожий на Фирин, но только еще больше.
— Господи, — ахнула я, — кто это вас так, Прокофий Иванович?
Тот отчего-то зыркнул на нас с ненавистью и невежливо поинтересовался, чего надо. Так прямо и спросил: «Чего надо?»
А я, как увидела покалеченного соседа, так сразу и забыла, чего надо.
Спасибо, Лялька не растерялась. Она вежливо оттерла его плечом в сторону и, просунувшись в щель между ним и косяком, прошмыгнула в дом.
Возмущенный Прокофий Иванович метнулся за ней.
— В чем дело? — грубо спросил он. — Куда вы лезете?
Лялька молча прошла в комнату, покружила по ней, заглянула в кухню, за занавеску, за печку, осмотрелась по сторонам и, ничего не говоря, уселась на стул и воззрилась на хозяина.
— Ну то, что вчера вы наведывались к Марте Теодосовне с визитом, нам известно, — заявила она холодно. — Об этом мы и говорить не будем.
При этих словах Прокофий Иванович машинально поднес руку к пораненному глазу и, скривившись от боли, тут же ее отдернул.
— Да-да, — подтвердила Лялька, заметив его движение. — Вот именно.
Лицо Прокофия Ивановича стало быстро наливаться краской не то стыда, не то гнева. И я, во избежание скандала, решила взять инициативу в свои руки. Я, правда, не знала, как поделикатнее подойти к вопросу об исчезновении конфет, и потому начала издалека.
— А скажите, пожалуйста, Прокофий Иванович, не видели ли вы случайно вчера ночью кого-нибудь возле нашего дома, в смысле возле дома Марты Теодосовны? — спросила я. — Никто не выпрыгивал из окна? А?
Лицо Прокофия Ивановича почему-то стало еще красней.
— Попрошу покинуть помещение! — прорычал он и, проворно подбежав к двери, драматическим жестом распахнул ее настежь.
Меня от такого рыка просто как ветром сдуло, и я в мгновение ока оказалась на крыльце. А Ляльку такими фокусами не проймешь. Она и сама может рыкнуть так, что мало не покажется. Однако же вскоре и она показалась в дверях.
— Псих ненормальный, — сказала Лялька и направилась к калитке. — И чего он так раскипятился?
— Как чего? Фингал-то ему не иначе, как Фира поставил. Вот он и злится.
Лялька удивленно вздернула брови.
— Фира? Не может быть. Как же ему это удалось?
— Честь женщины защищал, — хихикнула я. — О репутации тетки Марты заботился.
Лялька одобрительно кивнула.
— Молодец, дед. Правильно сделал.
Мы вернулись к дому тетки Марты и решили обойти его вокруг на предмет обследования территории. Если из окна кто-то прыгал, то должны были остаться следы и на подоконнике, и под окном.
Следы действительно были под двумя окнами: под окном, из которого, по словам Фиры, выпрыгнул Прокофий Иванович, и под тем, где была спальня Марты Теодосовны.