– О, нет. Не надо… – начала Марианна.
Ее прервал скрип колес и топот копыт по подъездной аллее снаружи. Не дожидаясь резкой команды Бабки: «Посмотрите, кто там!» – Марианна и Джо кинулись к окну. Чудик спрыгнул с колен Бабки и успел туда раньше них. Он бросил один взгляд в грязное окно и, распушив хвост, удрал. Выглянув наружу, Марианна увидела элегантную плетеную повозку с запряженным в нее холеным пестрым пони, которая как раз подъезжала к парадному входу. Ею управлял Дед Фарли, который никогда Марианне не нравился, в своем лучшем твидовом костюме и матерчатой кепке, и выглядел он мрачно даже для него. Позади него в плетеной повозке сидела Бабка Нора Фарли. У Бабки Норы были вытянутые узкие глаза и короткий узкий рот, из-за чего она выглядела мрачной даже в лучшие времена. Сегодня же она выглядела еще мрачнее.
– Кто там? – требовательно вопросила Бабка.
– Дед Фарли. В парадной одежде, – ответил Джо. – И Бабка Нора. Правительственный визит, Бабка. На ней та жуткая шляпа – с маками.
– И выглядят они ужасно сердитыми, – добавила Марианна.
Кто-то из родственников Фарли спрыгнул с повозки и подошел к голове пони. Он тоже был в костюме. Дед Фарли протянул ему хлыст и поводья, неуклюже слез и встал, приглаживая седоватые бакенбарды и поджидая Бабку Нору. Когда она в свою очередь встала и спустилась, повозка просела и заскрипела под ее весом. Бабка Нора была крупной дамой. Бедный пони, подумала Марианна, даже с такой легкой повозкой ему пришлось тяжко.
– Идите впустите их. Проводите сюда, а потом подождите в прихожей, – приказала Бабка. – Я хочу, чтобы кто-нибудь из Пинхоу дежурил, пока я разговариваю с ними.
Марианна подумала, что Бабка не меньше них удивилась визиту.
Они с Джо пробежали мимо чучел животных – Джо, опустив голову с самым надутым и упрямым видом. Старый надтреснутый дверной колокольчик резко звякнул, и Дед Фарли толкнул, открывая, парадную дверь, как раз когда они добрались до нее.
– Я проделал весь этот путь от Хелм Сент-Мэри, – сказал он, сердито глядя на них, – чтобы меня встретили двое детей, которые не могут даже потрудиться дойти до двери. Дома ваша Бабка? Или делает вид, будто ее нет?
– Она в передней комнате, – вежливо ответила Марианна. – Я провожу…
Но Дед Фарли грубо протолкнулся мимо и протопал к двери передней комнаты. За ним последовала Бабка Нора, которая практически отпихнула Джо, прижав его к ближайшей витрине с чучелами, когда вносила внутрь свою массу. За ней следовала ее кислолицая дочь Доротея, которая сказала Марианне:
– Прояви гостеприимство, дитя. Им понадобится чай и печенье – немедленно. Поторопись.
– Нет, мне это нравится! – Джо скорчил гримасу вслед Доротее, когда та захлопнула за собой дверь в переднюю комнату. – Давай просто пойдем домой.
Из-за захлопнутой двери уже доносились повышенные голоса.
– Нет, стой, – сказала Марианна. – Я хочу узнать, из-за чего они так разозлились.
– Я тоже, – признал Джо.
Он ухмыльнулся Марианне и тихонько направил на дверь передней комнаты небольшое хитрое заклинание, в результате чего дверь приоткрылась примерно на дюйм. Сквозь щель прогудел голос Деда Фарли:
– Не отрицай, женщина! Ты это выпустила!
– Я не выпускала! – практически заорала Бабка, а потом ее голос потонул в воплях Норы и Доротеи.
Марианна пошла на кухню поставить чайник, оставив Джо слушать. На кухне посередине гигантского старого стола сидел Чудик, страстно глядя на банку с кошачьей едой, которую кто-то там оставил. Марианна вздохнула. Бабка всегда говорила, что у Чудика только две мозговых клетки, и обе сосредоточены на еде, но больше походило на то, что Бабка опять забыла его покормить. Она открыла банку и положила еду в миску. Чудик был так исступленно благодарен, что Марианна задумалась, как давно Бабка вспоминала, что котам нужно есть. Печенья ни в одном из шкафов не нашлось. Марианна начала задумываться, не забывала ли Бабка кормить и себя тоже.
Когда чайник еще только свистел, Марианна вернулась в вестибюль. Вопли в передней комнате стихли.
– И я едва не наступила на это, – говорил голос Доротеи. – Мне повезло, что я не пострадала.
– Жаль, оно тебя не сожрало, – сказала Бабка.
Ее замечание вызвало новые вопли и заставило Джо захихикать. Он стоял над витриной, в которой находился скрученный скалящийся хорек, и смотрел на него с таким же выражением, с каким Чудик смотрел на банку с кошачьей едой.
– Ты узнал, из-за чего это всё? – прошептала Марианна.
Джо пожал плечами:
– В сущности, нет. Они говорят, Бабка что-то сделала, а она говорит, что не делала.
В этот момент шум в передней комнате стих достаточно, чтобы они услышали, как Дед Фарли говорит:
– Наш священный долг – и Фарли, и Пинхоу, не говоря уже о Кливзах. А ты, Эдит Пинхоу, предала этот долг.
– Чушь, – донесся голос Бабки. – Ты напыщенный дурак, Джед Фарли.
– И сам факт, что ты это отрицаешь, – продолжил Дед Фарли, – показывает, что ты потеряла всякое понятие о долге, всякое понятие о правде и неправде – в работе и в жизни.
– Никогда не слышала ничего более нелепого, – начала Бабка.
Ее перебил голос Норы:
– Да, потеряла, Эдит. Мы здесь, чтобы сказать именно это. Ты сошла с ума. Ты свое отжила. Ты совершаешь ошибки.
– Мы думаем, ты должна уйти на покой, – самодовольно добавила Доротея.
– Прежде чем причинишь еще больше вреда, – сказал Дед Фарли.
Похоже, он собирался сказать что-то еще, но что бы это ни было, оно потонуло в мощном вопле Бабки:
– Какая чушь! Какая наглость! Какое оскорбление! Убирайтесь отсюда, все! Убирайтесь из моего дома немедленно!
Она подкрепила свои слова таким мощным порывом магии, что Джо с Марианной пошатнулись даже со своего места, хотя он и не был нацелен на них. Фарли, должно быть, получили его прямо в лицо. Они, спотыкаясь, задом наперед выскочили из передней комнаты и промчались через вестибюль. У парадной двери им удалось развернуться. Дед Фарли, в такой ярости, в какой ни Джо, ни Марианна еще ни разу его не видели, потряс кулаком и проревел:
– Говорю тебе: ты сошла с ума, Эдит!
Марианна могла поклясться, что с порывом магии от Бабки смешался резкий удар чар от Деда Фарли.
Прежде чем она успела увериться в этом, все трое Фарли рванули к повозке, запрыгнули в нее и помчались прочь так, словно за ними гнался сам Крестоманси.
Бабка в передней комнате по-прежнему вопила. Когда Марианна ворвалась внутрь, она качалась в кресле вперед-назад и вопила, вопила. Ее волосы распустились, а по подбородку текла капля.
– Джо! Помоги мне остановить ее! – крикнула Марианна.
Джо приблизился к Бабке и заорал на нее:
– Я не пойду в Замок Крестоманси! Что бы ты ни говорила!
Позже он сказал, что это было единственное, что ему пришло в голову, способное привлечь внимание Бабки.
И это, несомненно, заставило Бабку перестать вопить. Она уставилась на Джо – обезумевшая, дрожащая и задыхающаяся.
– Орешники и палтусы вывернуты из всех суповых мисок, – сказала она.
– Бабка! – умоляюще позвала Марианна. – Говори разумно!
– Белена, – сказала Бабка. – Каникулы косметологов. Делает праздник крошки.
Марианна повернулась к Джо:
– Сбегай приведи маму. Быстро. Думаю, Бабка тронулась.
К вечеру вердикт Марианны стал официальным.
Задолго до того, как Джо добрался до Дрокового Коттеджа, чтобы привести маму, по округе пронесся слух, что с Бабкой что-то случилось. Папа и дядя Ричард уже спешили по улице от сарая за коттеджем, где они работали над мебелью; дядя Артур бегом поднимался по холму от «Герба Пинхоу»; дядя Чарльз приехал на велосипеде, а вскоре после него с грохотом прибыл дядя Седрик на фермерской телеге; следующим стремительно принесся строительный фургон дяди Саймона; а дядя Айзек прибежал через поля от своего приусадебного участка в сопровождении своей жены тети Дайны и случайного стада коз. Вскоре после этого пришли два двоюродных дедушки. Дедушка Эдгар, агент по недвижимости, пронесся по подъездной аллее в повозке, запряженной парой лошадей; а адвокат дедушка Лестер проделал весь путь от Хоптона на элегантной машине, бросив свой офис справляться без него.