Поднявшийся было со стула, Куаньяр резко опустился обратно: - «Страшная смерть, но почему их рубят и забивают дубинками... а не расстреливают к примеру? Это было бы более....гуманно? В чем же дело, зачем так...мы же не звери, Станислас?» Майяр нахмурился: - «Тебе говорить легко.. А кто же выдаст им огнестрельное оружие? Кто официально подпишется под всем этим? Не сделают этого ни наши, ни бриссотинцы. Ролан и Серван, Дантон и Робеспьер.. все, все одинаково устранились. Если бы трибунал работал более эффективно еще в августе, этого бы не случилось.. Всем желательно это самое «устранение изменников в тылу в момент вступления пруссаков в Верден», как трещат газеты. Все хотят поднести кулак к носу бриссотинцам... Но все понимают, как это будет выглядеть в реальности и никто, никто не желает быть обвиненным хотя-бы в косвенном соучастии или в попустительстве!. Мне досталась неблагодарная и грязная работа, Норбер!» - «Рад, что ты это понимаешь. По примеру 89 года вы пытаетесь возглавить и направить в нужное русло то, что предотвратить всё равно невозможно. Но здесь это ошибка, и хуже всего то, что эта роковая ошибка бросит тень на Якобинский Клуб в целом.. А бриссотинцы, газеты которых 3 сентября находят это «разумной мерой», 23-го припишут всю ответственность исключительно нам.. Словно Ролан и Серван как-то пытались предотвратить это.»
И Куаньяр счел нужным добавить: - «И всё же я благодарен тебе и все признают твою энергию и способности организатора, говорят, то, что творится у Эбера в Ла-Форс вовсе не поддается никакому описанию..»
Он знал, Майяр за это время спас более сорока человек, у Эбера удалось вырвать не более шести.. - «Спасибо на добром слове, Норбер. Но кажется ты прав, мне еще предстоит выслушать немало упреков и.. проклятий...» - «Когда же это наконец закончится, Станислас?» - «Сегодня и закончится».
Притаившись под навесом, незаметный для обвиняемых, Норбер наблюдал за работой импровизированного трибунала, суд был более чем кратким и выносил только два вида приговоров либо «помилован именем народа», либо...Майяр произносил коротко: « В Форс!». Обреченные думали, что речь идет о переводе в тюрьму Ла Форс, но это означало смерть.
Расправы начинались прямо во внутреннем дворе, иногда сразу за дверью, в отдельных случаях непосредственно в самом помещении, так, что брызги крови долетали до самих членов трибунала, пачкали документы... В таком виде эти документы и сохранятся для истории. Норбер сделал выразительный жест, когда перед трибуналом появились один за другим трое пожилых людей в сутанах...После их оправдания он снова спрятался в сумрак под навес..
Граф де Бресси с семьей, даже не предстали перед Трибуналом, смертельно бледные, застывшие как статуи, прижавшиеся друг к другу, они были окружены вооруженными санкюлотами и выведены со двора тюрьмы еще до начала работы трибунала. И сейчас, оцепенев в глубоком ужасе, могли только гадать, куда их ведут и что именно намерены с ними сделать.
- «Идите за мной, - обратился Куаньяр к священникам, - я буду сопровождать вас, для того, чтобы вас не убили по дороге или не вернули обратно.. Вам ничего более не угрожает, граждане..» Неожиданно самый старший из них подошел к нему ближе и в порыве нахлынувших эмоций вдруг перекрестил якобинца: - «Да благословит вас Господь! Мы будем молиться за вас, хотелось бы узнать ваше имя..» Отчего-то Норбер невольно вздрогнул: - «Норбер Мари Куаньяр. Но вам следует молиться не за меня.., - он подошел к священникам совсем близко и одними губами произнес это хорошо известное имя, - вы были его учителями в коллеже Луи Ле-Гран..Вы обязаны жизнью именно ему..» - « Но, гражданин.. не могли бы вы оказать милость.. еще одному человеку..вы.. благородный человек.. умоляю.. не откажите..» Луиза была спасена и к Норберу вернулась уверенность и доброе расположение духа. Услышав мольбу старика, он тихо вздохнул, они живы, что им нужно еще, и всё же.. - «Кто этот человек.. он тоже священник? Незаметно укажите мне на него..если ваша помощь ему еще нужна..» Молодой человек в сутане не попался на глаза членам трибунала, что ж, это хорошо, не придется снова объясняться с Майяром. Подойдя сзади, Куаньяр опустил руку ему на плечо: - «Вы с нами, гражданин, на выход..» - «Нет... нет... как же так можно... меня даже не судили...» Ужас метнулся в широко раскрытых глазах, это было неприятно, Норбер резко обернулся к священникам: - «Выходим быстрее, не задерживаемся, объяснитесь с ним по дороге или вам так понравилось в этих гостеприимных стенах?! Ну же, живее!»