яка. - « А что ему будет? Он же делал благое дело, учил дерзкого плебея подобающим существу низшей расы манерам, этим он занят и по сей день.. - Куаньяр мрачно и насмешливо улыбался в лицо сиятельному собеседнику: « Не выучили! Я оказался скверным учеником! За что недавно он меня осчастливил метанием бокала..Так что, это происходит не первый раз.. это можно сказать уже традиция!», - смех получился натянутым и жёстким. Наткнувшись на удивленный взгляд графа, вынужден был коротко рассказать об инциденте в особняке Белланже, умолчав, впрочем, о своем письме племяннице де Бресси, из-за которого случился скандал. Лицо де Бресси покрылось красными пятнами, он явно почувствовал стыд за выходку родственника. - «Честное слово.. у меня нет слов, настолько.. что хотелось бы извиниться вместо него. Отлично знаю его характер, высокомерен, груб и несдержан, но не до такой же степени...» И снова решил вернуться к теме, ради которой и состоялась эта встреча: - «В последнее время я перестал уже понимать, кто же у нас реальная власть? Администрация во главе с мэром Лекоком или ваш клуб во главе с вами, Куаньяр?!» Насмешливо улыбаясь, Норбер взглянул графу прямо в глаза: - «Лекок возглавляет местную администрацию, а я революцию в этом департаменте. Вы должны научиться считаться с нами, вам придется этому научиться, господин граф...» Некоторое время де Бресси молчал, откинувшись на спинку стула. - «До сих пор не понимаю, как вам удалось так надавить на Лекока, что он согласился на созыв милиции по принципу народного ополчения! Вооружить санкюлотов в текущих обстоятельствах, это настоящее безумие!» - «Отчего же? Эти люди воспользуются оружием только ради устранения беспорядков, ради общественного спасения и ни в каких иных случаях...» - «Вид длинноволосых парней с мрачными физиономиями, в красных колпаках с ружьями и пиками вряд ли способен успокоить, мало они напоминают стражей порядка...» - «Ну, это смотря по тому, какого порядка, господин граф. Учитывая мое происхождение, я и сам стопроцентный санкюлот». Де Бресси мрачно рассматривал Куаньяра и медленно произнес: - «Вы опасный и непонятный мне человек...удивительнее же то, что я не чувствую к вам ненависти и не желаю вам зла, что было бы естественно...» - «Что ж, у меня к вам также нет ненависти и желания причинить зло, господин граф, если это вас успокоит,...и тоже не знаю этому объяснения...» - «Куаньяр, от лица администрации и.. других влиятельных людей города готов уверить вас... в неприкосновенности вашего клуба, вы можете не опасаться ни арестов, ни погромов... Вам нет необходимости держать людей «под ружьем»... Баррикад на улицах, как было в Париже мы не допустим. Именно ради общественного спокойствия я уполномочен предложить вам...» - «Распустить милицию? Это невозможно. К тому же у нас нет ни малейших оснований доверять слову Лекока и представителей нашего бомонда... Вы, один из редких в своем обществе людей, которого я уважаю и чьему слову мог бы поверить. Но большинство из них не станет соблюдать слово данное простолюдинам, тем более ненавистным им якобинцам. Вспомните судьбу моего брата, как, активно, по-вашему, ищут убийц?! Или сказать по чести, вообще не ищут... А зачем? Чтобы найти одного из своих? А что касается баррикад, тут своя логика, она предельно проста, будет насилие в отношении патриотов,... в отношении простых жителей Санлиса... будут и баррикады...Вам понятна моя мысль, господин граф? Я тоже не угрожаю вам и тем, кто вас послал, я тоже предупреждаю...» Де Бресси нервно передернуло. - «Молодой человек, не надо говорить со мной в тоне Марата...», - в голосе зазвучали властные, холодные нотки. Он отчего-то чувствовал себя задетым. - «Вы читаете его газету?», - тон самого Норбера против воли стал очень резким, - если нет, то почему говорите о том, чего не понимаете?» Де Бресси решил сделать последнюю попытку: - «Куаньяр... дворянам претит подобное положение в городе, и усиливающаяся власть вашего клуба вызывает у них страх и ненависть, потребность защищаться...» - «Тем хуже для них, господин граф, пусть учатся считаться с нами. Мы не отбросы, мы не чернь, не быдло - мы представители народа Франции.» Они уже встали из-за стола, когда граф де Бресси опустил руку на плечо молодого человека: - «А теперь выслушайте меня молча. Это уже совсем личное...На днях моя племянница получила цветы и записку от... анонимного поклонника..., нет-нет, выслушайте меня молча. Я уважаю эту таинственную личность, но при случае попросил бы этого человека держаться на расстоянии от Луизы де Масийяк. Видите-ли, можно быть умным, интересным человеком, достойным уважения, но все же Луиза и .. этот господин Икс из разных миров, которым никогда не пересечься, ну в общем я сказал все, что хотел сказать. Глупо и жестоко наказывать за мечту, но мечта обречена оставаться фантазией и не надо пытаться ее реализовать, касается ли она мира чувств или общественных отношений. Двум мирам не пересечься, не стать единым целым» Куаньяр невольно отшатнулся от собеседника, и разом, потеряв голос, скорее прошептал холодеющими губами: - « Из разных миров? Мир он для всех один, господин граф, если при всем вашем уме это вам недоступно. Я не хочу, сударь, - добавил он резче, -чтобы нас видели вместе, это компрометирует обоих, всего доброго, господин граф». Молодой человек развернулся на каблуках, и слегка пошатываясь, словно пьяный, направился к выходу.