Стоит подписать только раз, а дальше уж…
Еще одна. Что потом?
Вновь отчетливо возникло перед ним видение, от которого ему становилось не по себе: толстый том документов по проблеме Яконура… все подписи на этих документах, а следовательно, все люди, решившие судьбу озера, тесно собраны вместе под плотными обложками…
Итак: доказано, что сточные воды не принесут вреда озеру, и есть данные, что в определенном отношении они будут полезны; некоторые изменения в конструкциях фильтров и аэротенков все же целесообразно со временем сделать; противники комбината не представили каких-либо обоснований, подтверждаемых научными материалами или инженерными расчетами; вывод — при соблюдении установленных правил пуска и режимов очистки стоков Усть-Караканский комбинат не угрожает Яконуру.
Свирский опустил перо к бумаге, осторожно коснулся ее и затем быстро, решительно расписался.
Еще можно было передумать, поступить иначе, вдруг взять да и сказать что-то…
Дух, живший в Свирском, не считал его способным противиться искушениям; он поднял тело Свирского с кресла, заставил его отказаться от чаю и спешно повел его к двери.
Все же едва не случилась заминка.
— Как прошло совещание? — спросил человек с длинными, совершенно седыми волосами.
Но все закончилось благополучно.
— Ничего особенного, — ответил Свирский. — Без драм.
— Скоро уж закончим, — ответил бригадир монтажников. — Не терпится?
Повел Герасима и Якова Фомича через пультовую.
— Осталось задействовать стальные двери, подключить автоматику и контроль. Вот здесь будет блокировка, чтобы никто не мог войти, когда стержни подняты… Здесь лампочки сигнализации, — где они находятся… Тут вот датчик положения стержней… Еще дозиметрический контроль — уровень радиации внутри камеры… Ну и сюда вмонтируем плюс ко всему телевизор, пожалуйста, глазами смотрите, где стержни. Облучиться, в общем, даже при горячем желании будет невозможно!
У входа остановились.
— Ну, а пока вот деревянная дверь! Если ждать не можете… Поаккуратней только. Да лишь бы в камеру никто не заскочил, пока там идет облучение.
Бригадир провел рукой по двери, по толстым доскам; поправил висевший на них бумажный знак, оранжевый с красным.
— Рассохлась, правда, маленько. Но ничего, держит.
Понизил голос:
— И главное, тихо… Чтоб эти, «Будь здоров», не зацапали. Ну, служба здоровья! То есть техника безопасности… А откуда у вас ключ — ваше личное дело, никто вам его не давал.
Порылся в карманах спецовки.
— Я вас пустил только посмотреть, ясно?
Пощелкивание плавно вставляемого латунного ключа о ладные внутренние детали хорошего замка; поворот, щелчок, упор; бесшумное вращение двери.
Герасим и Яков Фомич пошли дальше — узким коридором влево, потом вправо, опять влево между бетонными выступами.
Вот и камера. Желтый свет ламп с потолка.
Герасим шагнул к колодцу, сдвинул стальной лист.
Он смотрел в воду, когда Яков Фомич сказал:
— Ну, что! Работать можно… Давайте-ка я возьму это дело на себя. Подготовлю образцы, поставлю их сюда, пускай на них посветит. А?..
Герасим, не поднимая головы, смотрел в колодец.
Ну вот, вот… пришло.
— А вы пока займитесь тем уравнением, доведите его. Параллельно пойдем. Сделаем…
Словами сказал.
Это все оно… То, что услышал он сейчас, и то, что сейчас видел… Боясь оторваться, Герасим смотрел в воду.
Голубое сияние в черной глубине. Ровно светящееся собственным светом кольцо и сверкающие пылинки, как звезды… Кобальт-шестьдесят. Святой колодец.
Этот свет и эти слова… Голубое сияние! Снова оно светило ему. Горело приветно, обнадеживающе; его заветное сияние, благодатное в его жизни, знак добра, любви, планов и перемен; оно продолжало его сопровождать, не оставляло его своим светом и своей силой…
Еще один толчок, импульс! — от человека, обладающего потенциалом соответствующего вида энергии и способного отдать свой потенциал другому… Словно от своего благодатного источника Герасим, как от Солнца, получал энергию не прямо, а принимал из рук, что способны, одарены, — может, и предназначены, — это сделать…
— Герасим!
Это уже откуда-то из коридора.
— Герасим, вы что, присохли?
И голос-то его приятно слушать…
— Герасим, хватит вам, пошли перекусим и обговорим детали!