Погасила сигарету.
Что с ним сегодня? «Ты для меня…» — сказал он, как тогда. Это ее напугало. Снова. Что я тебе, сказала она опять, тебе нужен друг… помочь… а что я? Он покачал головой и сказал, как тогда: «Я всю жизнь шел тропой к тебе». Она молчала. «Но почему только теперь пришел?» — сказал он. Взял ее за руку. «Понимаешь… Мы будем жить, как написано, это для нас написано, так мы и будем жить: хорошо-хорошо, долго-долго и умрем в один день», — сказал он… Как тогда.
Не мог Герасим найти Ольгу.
…Был у нее дома.
Дверь квартиры оказалась распахнутой, прихожая заставлена экспедиционным имуществом — ящиками, тюками, рюкзаками, еще влажными; одни огибая, через другие перешагивая, Герасим не сразу проложил себе дорогу к кухне, откуда слышались голоса, скворчало и доносился дух раскаленного масла.
Кемирчек и Виктор; брезентовые куртки — под столом, на столе — тарелка яиц, тарелка с яичной скорлупой, разломанная булка, нераспечатанная пока бутылка водки и сковорода; за спинами у ребят, только руку, это он хорошо знал, протянуть, — плита и на ней вторая сковорода; не вставая, ребята управлялись с обеими.
Несколько слов с Виктором: где были, что взяли. Короткий разговор с Кемирчеком; модель Яконура почти отлажена.
Поковырял вилкой…
Быстро ушел.
…Был у Савчука.
Открыл дверь — и увидел, что у него Ревякин, Кирилл Яснов и еще кто-то, ровесник. Не хотел заходить, но Кирилл настоял.
— А то, — улыбнулся, — мы тут друг на друга смотреть уже не можем…
Герасим присел у стола.
— Вы не знакомы? — спросил Ревякин.
Вот, значит, ты какой!:
Первый раз — лицом к лицу с Борисом.
Рукопожатие. Привелось, в конце концов! Обменялись изучающими взглядами…
Ревякин выручил вопросом о радиационной очистке.
Кирилл — искреннее неведение — предложил подключить Ольгу; Герасим, голосом по возможности натуральным, сказал, что согласен.
— Вы сами с ней потолкуйте, — сказал Савчук.
Еще вопросы; Герасим отвечал. Пока говорил — невольно — взгляд на Бориса, потом опять. Подумал: как видно, что он устал…
Затем рассказал о модели; пояснил суть и то, каким может быть применение: новый технологический принцип.
Кирилл пообещал, на прощанье, что поддержит; Борис сказал: надо передать Столбову…
Ольги не было.
…Спустился просекой в падь. Был у Ивана Егорыча.
— Воители вы мои, — вздохнула тетя Аня.
Пили чай с медом, говорили о Феде; говорили об Ольге; нет, не заходила сегодня.
Потом — разговор с Иваном Егорычем… На порожке, перед вечерним Яконуром… В первых отсветах возгорающейся зари…
Доверие. Открытость. Обретение.
Все больше вбирал в себя Яконур.
Это все продолжалось: все больше вбирал он в себя, все большее означало его имя.
Ольга пошла к Яконуру.
Баба Варя, глянув на нее, сказала: «Пойди посмотри на воду».
С весны не была Ольга у валуна… Скоро уж опять станет замерзать зеркальце.
Надела то платье, голубое с матросским воротником, что было на ней тогда, и пошла, как тогда, на берег.
Разве что-то осталось таким, как тогда? Только камень… Даже Яконур иной. И вода в зеркальце сменилась. Да если и успеть к нему до сумерек — зачем ей зеркало, что может оно ей сказать?..
Спускалась просекой.
В тайге, как ночами, можно думать о своем… Никто не увидит.
Она не хотела жаловаться, просить или упрекать, никогда этого не делала, не ее это было прежде; но сейчас слова Шли сами, помимо ее воли, она не могла сдержать их.
Ей казалось: в тот день, когда начала она помогать Яконуру, он дал ей счастье. А это он оставил ее, в самое то время, когда ждала радости, — пришли беды!
Она отдавала себя Яконуру, это был ее долг, она делала столько, сколько без нее бы не сделали за год, все делала, чтобы показать, что творит комбинат с озером; экспедиция, потом — дни в лаборатории, вечерами досчитывала и писала дома, ночью включала лампу и опять бралась за карандаш…
Она включилась в круг людей, дравшихся за Яконур, стала сотрудничать с Савчуком, поверила ему, поверила в него, это был союз, полное было единство, она опиралась на это, как на важную часть своего существа, своей жизни…
Она встретила на берегу Яконура своего мужчину, которого так долго ждала, такого ей желанного, решила: это он, он, наконец, ему она сможет отдать себя всю, до самого донышка, теперь есть кому; в том, что встретила она его здесь, и в том, что он захотел принадлежать ее родине, — все, казалось ей, соединилось и завершилось счастливо, прекрасно; уверена была: это Яконур свел их…